драгоценности оказались в пеленках Гедеона. Благодаря ему все пассажиры сами стали просить, чтобы я спрятала деньги и украшения, и вскоре после этого Хенк, Дэви и Билл остановили наш экипаж. Мистер Маклеллан даже ударил по физиономии лорда Гилмора, когда тот попытался оказать сопротивление и начал перестрелку.
— Этот Гилмор — щенок.
— Но он также и отличный стрелок. Несомненно, он убил бы и Дэви, и остальных двоих.
— Наверное, мне теперь следует поблагодарить за это американца.
— Не думаю, что он обрадуется, если узнает правду. — Джесси, вздохнув, сделала несколько глотков чая. Ее знобило, и, чтобы согреться, она обхватила дымящуюся кружку обеими руками. — Следуя приказу Дэви, мы все покинули экипаж. Дэви вел себя просто отвратительно.
Мэри чуть не рассмеялась.
— Разбойники никогда не отличались любезностью, и им все равно, что о них думают. Они выполняют грязную работу, тебе же это прекрасно известно. — Мэри задержала на подруге беспокойный взгляд и продолжила, но более мягким тоном:
— Ладно, рассказывай, что случилось дальше.
Билл отобрал у пассажиров те драгоценности., которые они оставили при себе, а Дэви заставил лорда Гилмора снять с пальцев все перстни и собирался уже залезть на крышу экипажа, чтобы обыскать багаж. В это время Гедеон снова расплакался, и Билл грубо велел успокоить ребенка. Я понимаю, что ради эффекта он пытался выглядеть негодяем, но парень-то ведь этого не знал. Он засунул руку во внутренний карман своей рубашки, чтобы вытащить фляжку с вином, а Билл запаниковал.
— Но он не знал, что у Маклеллана не было при себе оружия.
— Верно. Никто так не боится стрельбы, как Билл. Я согласилась участвовать в этом сомнительном деле лишь потому, что мне обещали — насилия не будет. Никто из нас не хотел жертв.
Мэри грустно покачала головой:
— Бедный Билл. Теперь неудивительно, почему у него был такой удрученный вид. Достанется же ему от Дэви и Хэнка, как только их перестанут разыскивать.
— Он заслуживает этого, — сказала Джесси без сожаления. — После того как прогремел выстрел, ранивший Маклеллана, Хэнк приказал пассажирам занять места в экипаже, а кучеру — немедленно отправляться в путь.
— Они не догадались, что ты причастна к ограблению?
— Думаю, даже ни о чем не подозревали. Конечно, им хотелось, чтобы Гедеон остался с ними, хотя не знаю, волновала ли их при этом жизнь малыша или эти господа просто переживали за свои денежки. Возможно, они продолжали бы настаивать на том, чтобы забрать с собой ребенка, если бы не ранение американца. У них просто не оставалось выбора, как только покинуть меня с Гедеоном возле умирающего. Бывшие попутчики не могли и предположить, что все происходило по заранее продуманному плану.
— Теперь единственное, что требуется от нас, — держать все в секрете от мистера Маклеллана. Наверное, не стоило все-таки привозить его сюда.
Джесси изумленно посмотрела на подругу:
— Мэри, неужели я могла поступить иначе? Ведь он не выдержал бы дальнейшего путешествия в экипаже до города. Твой дом находился гораздо ближе. Билл смастерил носилки, а Дэви заметал следы. Думаю, здесь нам ничто не угрожает.
— Лишь какое-то время. Но с первыми лучами солнца к поиску подключатся новые люди. Начнутся всякие расспросы.
— И все-таки вряд ли они станут обыскивать твой дом.
— Королевских солдат я возьму на себя, если, конечно, они появятся здесь. Но в таком случае тебе нужно будет проследить, чтобы ребенок и твой мистер не издали ни звука. Было бы очень хорошо, если бы ты вообще не попа далась на глаза властям. Ты не умеешь притворяться.
Джесси кивнула, соглашаясь, и поставила кружку с чаем на стол.
— Боюсь, ты права. — Она принялась медленно вращать головой, чтобы снять напряжение с мышц шеи. — Мэри, я страшно устала и не знаю, что делать. Если бы не ты и Дэви, мы с Гедеоном были бы совсем одни. — Джесси всхлипнула и отвернулась. Ей не хотелось, чтобы Мэри опять увидела ее слезы. — Не пойму, что со мной происходит. Обычно я не склонна оплакивать свою судьбу, вызывая у всех жалость.
Поднявшись, Мэри обошла вокруг стола и своими сильными, крепкими руками нежно обняла Джесси за худенькие плечи.
— Не стоит так убиваться, иначе ты долго не выдержишь. Ребенок в безопасности. И спасла его именно ты, Джесси. Помни об этом.
Джесси почувствовала облегчение от прикосновения больших рук подруги.
— Как ты можешь без конца слушать мои стенания и оставаться спокойной? Ты стольким пожертвовала ради меня, — сказала она.
Мэри тотчас словно окаменела.
— Я так или иначе ничего не смогла бы сделать для своего малыша. Он никогда не отличался таким крепким здоровьем, как Гедеон. И все-таки я благодарна Богу за то короткое время, когда со мной был ребенок. Как только он родился, я уже поняла, что должна буду с ним распроститься прежде, чем ему стукнет год. Ничто в мире не заменит мне моего сына, но я не сожалею о том, что помогла тебе и Гедеону.
Уставившись на еле заметные голубые ниточки вен на своих руках, Джесси окунулась в воспоминания о событиях, произошедших три месяца назад. Она снова видела, как Мэри и Дэви укладывали тельце своего крошечного сына на постель, сделанную из сосновых веток. В отличие от Мэри, которая стойко переносила тяжелую утрату, Дэви рыдал, и его режущие слух всхлипывания растворялись в студеном воздухе. Джесси встала на колени и накрыла мертвое тело ребенка, чтобы его не растерзали звери. Вскоре, когда тело было обнаружено, все предположили, что это был Адам Панберти. Мальчика опознала леди Барбара, видевшая своего племянника не более двух раз. Джесси становилось невыносимо больно всякий раз, когда она думала о подмене и о том, что Адама так легко перепутали с малышом Дэви. Безусловно, это доказывало, как мало заботы и внимания проявляли к ребенку.
Привычно побранившись, Мэри принялась расстегивать на спине Джесси ее траурное платье.
— Леди Барбара не успокоилась бы до тех пор, пока не нашла тебя или Адама. Теперь, когда она считает, что ее племянник покоится в семейном склепе рода Панберти, она может позволить себе быть великодушной. Джесси, мы похоронили моего сына как подобает. Сейчас он пребывает в мире и спокойствии. И ты тоже должна успокоиться.
— Ты сама себя стараешься утешить. Я не могу избавиться от воспоминаний.
— Как только мы вывезем вас с Гедеоном за пределы Англии, ты обо всем позабудешь. Поверь, тебя никто не разыскивает. — Мэри расстегнула платье до конца. — А теперь надевай сорочку и поспи немного. Не заметишь, как ночь промчится и снова придется хлопотать вокруг американца. — Зевнув, Мэри потянулась. — Пожалуй, я тоже пойду посплю. — Направляясь к себе на чердак, Мэри подмигнула подруге:
— Я должна хорошенько выспаться перед встречей с королевскими солдатами.
Джесси хотелось бы быть такой же уравновешенной и уверенной в себе, как Мэри. А ведь Дэви вместе с братьями находился в данный момент в розыске. На время дом Мэри превратился в лазарет для раненого мужчины, детскую комнату для малыша и убежище для женщины, скрывавшейся от правосудия. Мэри вела себя так, словно все шло своим чередом. Однако Джесси воспринимала происходящее абсолютно иначе. Ей казалось, что жизнь не должна быть столь жестокой, что она, Джесси, отчасти отвечала за случившееся и что при каждом повороте судьбы она принимала не правильное решение.
Мэри обязательно посмеялась бы над подобными мыслями, мучившими Джесси изо дня в день. Но сама Джесси не могла себе позволить такое удовольствие. Быстро облачившись в ночную сорочку, она задула свечи. Горящие в камине поленья и взлетающие от них искры отбрасывали по всей комнате жуткие, внушающие суеверный страх тени. Съежившись на кровати возле окна, Джесси склонила голову. Положив руку на колыбельку Гедеона, она внезапно успокоилась.
— Думаю, мы справимся, Гедеон, — тихо проговорила она. — Во всяком случае, мы должны справиться. Назад дороги нет, что сделано, то сделано. По крайней мере мы будем жить, пусть даже и сожалея о случившемся.
Джесси закрыла глаза и через несколько мгновений погрузилась в сон. Разбудил ее глухой стук. Настроенная лишь на любые звуки, издаваемые Гедеоном, Джесси вначале подумала, что проснулся малыш. Вытянув руку, она нащупала в темноте ребенка. Тот спокойно посапывал в своей кроватке, свернувшись калачиком. Джесси села и попыталась сориентироваться. Звук больше не повторялся, и она подумала, что, вероятно, он исходил не от двери. Солдаты обязательно постучали бы несколько раз. Осторожно, чтобы не наткнуться на колыбельку, Джесси зажгла свечу над камином и тихо прошла босиком в спальню.
Ной Маклеллан лежал на полу, заваленный грудой простыней и одеял. Ночной столик был перевернут, и тяжелый таз находился возле самой головы раненого. Расплескавшаяся вокруг вода быстро впитывалась в постельное белье.
Джесси поставила на место столик и положила на него свечу. Убирая таз в сторону, она крайне осторожно провела рукой по густым волосам Ноя. Слава Богу, при падении таз не задел его голову. Джесси облегченно вздохнула и принялась энергично отбрасывать одеяла, пока они все не намокли. Затем девушка взяла простыни и стала вытирать ими воду.
— Вам, право, следует лежать в постели, мистер Маклеллан, — тихо произнесла Джесси, — на полу слишком холодно. — На ее замечание ответа не последовало. — Не думаю, что вы станете возражать против моего решения. — Джесси сняла повязку, и в ее глазах вновь заблестели слезы, когда она увидела,
