Был еще и другой, чуть уловимый, но дразнящий аромат, который он вряд ли сумел бы определить, ибо этот аромат принадлежал только ей.
Прохладные пальцы Беркли прикасались к ладони Грея, как шелковые пряди. Рука у нее была сильная. Казалось, она не осознает, что находится так близко к нему.
— Какой необычный рисунок… — промолвила она. Грей ждал объяснений, но их не последовало. Он решил, что Беркли нечего сказать. Должно быть, она придумает что-нибудь по мере знакомства с его ладонью. Но это не имело никакого значения. Беркли Шоу могла говорить все, что угодно. Любой посетитель игорного дома с радостью заплатит золотом только за то, что она подержит его за руку — особенно если прижмет ее к своей груди.
Не ведая, какие мысли бродят в голове Грея, она начала рассказывать ему о том, что угадала по его руке.
— Вы весьма образованны и умны. Видите ли, это не совсем одно и то же, но в вас сочетаются оба эти качества. Вы добрый человек, хотя порой вам не хочется, чтобы окружающие знали об этом. Думаю, вы скрываете это даже от самого себя. — Беркли бросила на него взгляд, но на лице Грея появилось непроницаемое выражение. Невозмутимые серо- голубые глаза Грея, как зеркала, притягивали взгляд девушки и тут же отражали его. Беркли не видела в них и искры тепла.
Она отвела глаза, и ее пальцы скользнули по ладони Грея вдоль линии сердца.
— Вы склонны помогать людям, хотя и не желаете этого признавать. Ваши жизненные принципы глубоко продуманы, и вы следуете им независимо от того, что думают о них ваши близкие.
Губы Грея сложились в чуть заметную ироническую улыбку. У него не было близких.
— Вы очень замкнутый человек, — продолжала Беркли. — Ваша независимость во многом объясняется гордостью. Тайны, которые вы носите в душе, держат людей на расстоянии, и это очень важно для вас. Одиночество — ваш образ жизни. — Она умолкла и еще раз легко прикоснулась к линии. — Вы уже очень давно живете так.
— Вам удалось выведать мои тайны, мисс Шоу? Беркли покачала головой:
— Нет. Я знаю только, что они у вас есть.
— У какого человека их нет?
Беркли мягко улыбнулась:
— Вы правы, мистер Джейнуэй. Мне продолжать?
— Да, еще бы.
Пропустив мимо ушей вызов, прозвучавший в его голосе, Беркли вновь начала изучать отметины, оставленные жизнью на ладони Грея. Ладонь была крупная, но подвижная. Кончики прямых сильных пальцев загрубели от тяжелого физического труда. Бугорки ладони покрылись мозолями.
— Для вас не составляет труда руководить людьми. Окружающие признают за вами главенство, но вы не всегда с охотой берете на себя ответственность. Вы предпочитаете воздействовать личным примером, работать рука об руку с подчиненными.
Пальцы Беркли вновь скользнули по ладони Грея. По ее телу пробежала легкая дрожь. Ощущение было столь, неожиданным, что она едва не отпустила его руку.
— Прошу прощения, — пробормотала она. — Я не совсем понимаю…
— Отлично сыграно, — похвалил Грей. — Почаще пускайте в ход этот прием. Он заставляет клиента проникнуться доверием к вашим словам.
Беркли не стала разубеждать его, объясняя, что произошло секунду назад. В сущности, она сама этого не понимала.
— В вашей жизни была любовь. Но не настоящая.
— Откуда вы взяли?
Беркли указала на короткие линии, начинавшиеся чуть ниже его мизинца.
— Первая из них очень слаба, едва намечена, — пояснила она. — Эта линия неглубока и ничего не значит. Должно быть, вы убедили себя в том, что влюблены.
— Такое случается с каждым мужчиной, верно?
— Не знаю. — В глазах Беркли зажглось любопытство. — Но это произошло с вами?
Грей тоже не знал этого. Он нередко задумывался о том, не было ли в его жизни женщины, образ которой стерся из его памяти, но так и не выяснил это. Грей ничуть не сомневался, что, будь у него в прошлом любимая или настоящая любовь, как выразилась Беркли, он обязательно почувствовал бы это и отправился на поиски, даже не зная ничего наверняка.
— Да, — ответил он наконец. Почему-то ему не хотелось разочаровывать девушку. Было ясно: она верит тому, что говорит. — Как вы и сказали, в моей жизни была любовь.
— Но из этого ничего не вышло.
— Да, — подтвердил Грей, улыбаясь. — Ничего хорошего.
— Я не вполне уверена, — призналась Беркли. — Видите ли, у вас очень необычные линии. Кажется, будто ваша жизнь раздвоена. Или была поделена надвое в прошлом. Я не в силах определить, когда с вами происходило то или иное событие. Это можно объяснять по-разному. Линия жизни обрывается вот здесь… — Она ткнула пальцем в обширный участок гладкой кожи на ладони Грея.
Грей невольно опустил глаза на свою руку:
— Что же это означает?
— Полную бессмыслицу. — Подняв голову, Беркли увидела, что Грей в упор смотрит на нее. Их лица почти соприкасались.
— А именно? — спросил он.
— По всем правилам, мистер Джейнуэй, вы сейчас никак не можете быть в живых.
Грей молча смотрел на Беркли. Ему было очень трудно скрыть от нее, что на сей раз она сразила его наповал.
— Но, как вы и утверждали, это полная бессмыслица. Я жив и здоров.
— Да, понимаю. — Беркли чуть отодвинулась, смущенная его близостью.
Грей не шелохнулся. На его лице появилось нарочито- беззаботное, чуть насмешливое выражение, но Беркли явственно ощущала напряжение в его руке. Только теперь она осознала, как сильны его пальцы, и поняла, что, вздумай Грей схватить ее за руку, вырваться будет невозможно. Внезапно девушке пришло на ум, что сам Грей сделал ее сейчас хозяйкой положения. Однако, возможно, он уже жалеет об этом.
Чувствуя себя загнанной в угол, Беркли оторвала взгляд от лица Грея.
— Это всего лишь одно из возможных толкований. Рисунок линий на вашей ладони можно объяснить противоречиями между вашим внутренним миром и теми свойствами души, которые вы являете окружающим. Два лица. Две жизни. Возможно, вы стремитесь забыть какую-то очень важную часть своего прошлого. Вы находились тогда в мучительном смятении. На вашу долю выпали невыносимые тяготы и утраты. Предательство. Вы бесконечно одиноки, мистер Джейнуэй, хотя сами выбрали такую жизнь.
Грей нахмурился:
— Объяснитесь.
— Вот здесь, — Беркли указала на начало линии жизни, — пучок линий. Это ваши семейные корни.
— У меня нет семьи.
— Вы сами отказались от нее. — Беркли пристально посмотрела на него. — Это не совсем одно и то же. Грей холодно и отчужденно посмотрел на нее:
— Вам виднее, мисс Шоу.
— Вы очень везучий человек, мистер Джейнуэй. Правильнее было бы сказать, что вы умеете предугадывать повороты своей судьбы и использовать их к собственной выгоде.
— Да, это точнее.
— Вам суждена долгая жизнь, хотя и не лишенная трудностей. Полагаю, вы женитесь.
— Только полагаете?
— Нет никаких сомнений, что у вас будут дети, мистер Джейнуэй. — Беркли показала четыре пальца и, помедлив, выставила еще и большой палец. — Пятеро. — Она взглянула на Грея. — У вас уже есть ребенок?
— Нет.
Беркли нахмурилась:
— Не знаю, что и сказать. На вашей ладони явно написано пять детей.
— Будь у меня ребенок, я бы об этом знал, мисс Шоу.
— Мне кажется, это не ваш ребенок.
— Так есть у меня ребенок или нет?
— Не могу сказать точно. Вы утверждаете, что у вас нет детей, но линии на вашей ладони свидетельствуют о том, что среди ваших детей будет чужой ребенок… — Большего от меня не ждите, мистер Джейнуэй. Только вы можете отыскать смысл в моих словах. Я лишь сообщила вам то, что прочла по вашей руке.
— Вы не рискуете утверждать, женюсь я или нет. Ведь это очень легко проверить.
— Все зависит от вас. Возможно, вы откажетесь жениться на матери своих детей.
— Либо жениться на матери чужого ребенка. Уж это точно поделит мою жизнь надвое.
— Речь идет об одной и той же женщине. Но не просите объяснить вам это. Я не могу. — Линии его ладони свидетельствовали совсем о другом. Она не знала, она чувствовала то, о чем поведала Грею. — В любом случае эта женщина сильно усложнит ваше существование. У вас будет интересная, но нелегкая жизнь.
— Она стала такой сегодня утром, — пробормотал Грей и вопреки желанию вновь подал Беркли ладонь. — Что вы скажете о моем благосостоянии, мисс Шоу? Если собираетесь гадать для старателей, вы должны хорошо разбираться в деньгах.
Беркли помедлила. Ей вовсе не хотелось еще раз брать его руку. Прикосновение к Грею внушало ей безотчетную тревогу, но линии на его ладони были здесь ни при чем. В присутствии Грея она острее ощущала в себе жизнь: свое дыхание, учащенное биение сердца, дрожь в пальцах.
Беркли нерешительно взяла руку Грея, но тот тут же выдернул ее. Она удивленно посмотрела на него.
— Надеюсь, вы не станете делать глупости, — сказал Грей. — Я ведь вижу, что вам в голову пришла какая- то мысль.
— Нет. Вы не понимаете. Мои мысли не имеют к вам никакого отношения, вернее, дело в другом.
— Что это значит?
— Я не стану объяснять. — Беркли совсем не хотелось стать объектом насмешек Грея, признавшись в том, что его близость заставляет ее сердце давать сбои. Она вновь указала Грею на его ладонь. — Ваша жизнь неразрывно связана с богатством, мистер Джейнуэй. Вы всегда были состоятель-ным человеком.
Грей чуть не рассмеялся. Всего несколько лет назад ему приходилось драться за объедки. Галета считалась пригодной для еды, если в ней было не более одной червоточины.
— Пожалуй, вам стоит еще раз посмотреть на мою руку.
— Нет, я не
