им? Она умирала от желания задать этот вопрос, но вместо этого промямлила:
– Я там живу.
– Хорошо. – В его голосе не было удивления. – Я заеду за тобой в половине седьмого.
И с этими словами он повесил трубку.
– Новое платье? – спросила Инга за ужином. – Ну что же, ja, думаю, мы можем себе это позволить. Почему нет? Не каждый день мою актрису приглашают домой к студийному Монголу.
– Моголу, – беззлобно поправила ее Тамара. Инга сама просила, чтобы ее поправляли всякий раз, как она употребляла неправильные английские слова. – Монгол – это житель Монголии.
Инга беззаботно махнула ложкой.
– Могол, Монгол – какая разница. Завтра отправимся в Гудвил.
У Тамары вытянулось лицо.
– Инга, мне не хотелось бы показаться неблагодарной, – умоляюще проговорила она. – Но нельзя ли мне купить что-нибудь новое? Один только раз?
Замолчав, Инга задумчиво смотрела на свою бульонную чашку, где в желтом от жира курином бульоне плавала одна большая белая клецка. Потом выдавила из себя улыбку.
– Почему бы и нет? Мы подыщем тебе какое-нибудь милое платье для твоего Монгола.
У Тамары загорелись глаза.
– Это должно быть что-то интеллигентное, – медленно проговорила она.
– Интеллигентное? – переспросила Инга. Она подозрительно моргнула. – Как это платье может быть интеллигентным? Оно что, умеет думать, а?
– Это просто такое выражение. Оно означает шикарное, элегантное, классное.
Инга покачала головой.
– Глассная одежда. Интеллигентная. Что они еще придумают?
Тамара пропустила мимо ушей «глассную» одежду. Она думала лишь о своем новом платье и о нитке жемчуга, которая будет мерцать на ее шее. Ей нравился этот жемчуг, и она надевала его при каждом подходящем случае. Конечно, он был всего лишь подделкой, купленной у Вулворта, но какое это имело значение? Важно было лишь то, что она положила на него глаз, после того как увидела фотографию Констанции Беннетт в жемчужном ожерелье. Это все решило. И, надевая купленный у Вулворта жемчуг, она чувствовала себя совсем как Констанция Беннетт.
На следующий день в половине третьего они вошли в салон одежды «Дороти». Инга в своем безвкусном, бесформенном сером пальто, тяжелых прочных коричневых туфлях, с большой потрепанной сумкой в руках и в бесформенной черной шляпке, которую она надевала всякий раз, когда выходила из дома, казалась здесь неуместной и выглядела старше своих тридцати семи лет. Тамара высоко подняла свою красивую голову, не позволяя элегантной обстановке магазина запугать себя – магазина, на который она прежде могла лишь с тоской взирать издали. «Дороти»! – восторженно думала она, вслушиваясь в его приглушенную, почти священную тишину. Какая невероятная роскошь! – Она изумленно оглядывалась по сторонам. – Бог мой, пол покрыт плюшевым ковром!»
– Ох, Инга! Разве тут не восхитительно? – выдохнула она, танцующей походкой проходя по проходу и касаясь кончиками пальцев роскошных платьев, висящих на вешалках по обе стороны от нее. – Умереть можно!
Хотя, по мнению Инги, одежда тут и не стоила того, чтобы ради нее умирать, она вынуждена была признать, что все действительно очень красиво.
К ним подошла аристократического вида продавщица в прекрасно сшитом сером платье и с безукоризненно уложенными серебряными волосами; лишь на мгновение по ее лицу скользнуло выражение неодобрения по поводу поношенного наряда Инги, которое тут же сменилось непроницаемой профессиональной маской.
– Что желаете, мадам? – спросила она с едва заметным презрением.
Инга покачала головой и робко опустила глаза.
– Это не я, благодарю вас. – Взяв Тамару за плечи, она нежно подтолкнула ее вперед и гордо проговорила: – Это она. Ей нужно глассное платье.
Продавщица удивленно подняла брови.
– Глассное платье?
– Она хотела сказать «элегантное», – объяснила Тамара.
Инга кивнула головой и доверительно понизила голос:
– Ее пригласили на обед к Моголу в Беверли-Хиллз! Я хочу, чтобы она была хорошо одета, не хуже других.
– Мы, в нашем салоне, гордимся тем, что помогаем нашим покупателям выглядеть наилучшим образом, – фыркнула продавщица. – В число наших клиентов входят лучшие люди города. А что именно вы бы хотели?
Инга беспомощно пожала плечами.
– Тамара, она знает. Она читает все журналы. Продавщица оглядела Тамару, прикидывая ее размеры.
– Это должен быть официальный наряд?
– Я… я не знаю, мэм.
