Навсегда

выдать».

Но неровное дыхание выдавало ее собственные сомнения. Показало ей, что, как бы она себя ни успокаивала, у нее есть все основания для страха.

— С вами все в порядке, мадам? — спросил Валерио.

Лили не отвечала. Она почувствовала, как внутри растет какое-то тяжелое, давящее чувство.

— А кому именно звонил Кафка в Зальцбург?

— Опять в отель.

— Ладно, больше не рассказывайте, — сказала Лили саркастически. — Операторы не помнят его звонок, а Моника Уилльямс в отеле не останавливалась.

— Именно так, мадам. Эта леди не останавливалась у них. — Помолчав, он со значением добавил: — Во всяком случае, под этим именем.

— Но вы думаете, что она все-таки там была? И что он звонил именно ей?

— Да, мадам. Я так думаю.

«И я тоже, и я тоже», — думала Лили.

Лили опять тяжело вздохнула и уставилась в небо. По нему плавало огромное тропическое облако. Она стала смотреть на облако. Какая странная форма: три серо-белые громадины, наползавшие одна на другую. Это облако несло в себе беду, оно было зловещим: вот лицо Джуди Балац — в середине, вот Олендорф — внизу. Ей хотелось дотянуться до этого облака и разодрать его в мелкие клочья, как ватную елочную игрушку.

— Полковник?

— Да, мадам?

— Мистер Кафка еще куда-нибудь звонил? — спросила устало Лили.

— Да, мадам.

Она попыталась успокоить себя, разглядывая верхнюю, свободную от изображения часть облака. Задержала дыхание. Если это не…

— В Милан, — сказал полковник.

Она ждала именно такого ответа, и тем не менее слово прозвучало как пушечный выстрел. «Медленно, но верно, — думала Лили, — невидимый враг сжимает вокруг меня кольцо». Один вопрос требовал немедленного ответа: есть ли какая-нибудь связь между Моникой Уилльямс и Самуэлем Кафкой или они действуют независимо друг от друга. Или они тайно объединились против нее?

Лили постаралась не выдать своего волнения.

— На этом закончим, полковник. Я хочу остаться одна.

— Мадам… — Полковник по-военному развернулся и удалился.

Поздние предвечерние тени удлинялись, становилось прохладно. Однако Лили, казалось, не чувствовала этого. Она по-прежнему покачивалась на матрасе в центре бассейна, погруженная в глубокие раздумья.

«Дух на месте. Он ждет лишь моей команды, чтобы начать действовать».

Внезапно ее охватил страх. «Надеюсь, время еще не упущено. С мисс Уилльямс пора кончать. И быстро».

Подплыв к бортику бассейна, она взяла переносной телефон.

— Полковник?

Тишина, электрический треск, затем голос полковника:

— Мадам?

Лили глубоко вздохнула.

— Подключайте Духа. Я хочу, чтобы Моника Уилльямс была уничтожена. Сейчас.

12 Ситто-да-Вейга, Бразилия

Доктор Медрадо проводил Стефани в квартиру на пятом этаже, куда уже был доставлен ее прошедший обработку багаж.

Узкая с одного конца и расширяющаяся, словно кусок пирога, комната напоминала ей каюту на первоклассном туристическом лайнере.

Справа находился стенной шкаф, слева душевая с туалетом. Далее комната расширялась. По обеим сторонам стояли два двухместных диванчика, разделенные низким столиком. Зеркала на стенах позади диванчиков создавали иллюзию пространства.

Спальня помещалась сразу же после диванчиков. Там тоже все было очень удобно: двухспальная кровать, встроенный письменный стол с задвинутым стулом, телевизор с видеомагнитофоном. А в запотевшем ведерке на столе охлаждалась бутылка шампанского с кокетливо повязанной вокруг горлышка ленточкой. Она посмотрела на привязанную к ней карточку. «Я хотел бы быть здесь. С любовью, Э.», — гласила надпись.

Стефани улыбнулась. «Я бы тоже хотела, чтобы ты был здесь».

Распаковав вещи, она засунула чемодан под кровать, потом достала из кармана красные очки, размышляя, куда бы их спрятать. Наконец она решила положить их за ящик тумбочки, стоящей около кровати. В ящике она обнаружила телефонный справочник и складную карту всего комплекса Ситто-да- Вейга. Стефани вытащила и то и другое, чтобы изучить на досуге.

В этот момент зазвонил стоявший на тумбочке телефон.

— Ну как, тебе понравился наш Диснейленд? — спросил родной голос.

— Эдуардо! — Как же она обрадовалась его звонку! При всей суете сегодняшнего дня ей ужасно не хватало его. Вот если бы он показывал ей Ситто-да-Вейга!

— Ты знаешь, — сказал Эдуардо, — я уже страшно скучаю по тебе.

Она счастливо рассмеялась.

— Я тоже по тебе скучаю, черт возьми! Я уже считаю дни до своего возвращения.

— Думаю, в этом нет необходимости. Я сейчас пересматриваю свое расписание, чтобы выкроить время для короткого визита в Ситто. Но это только дня через два.

— Ничего страшного, — в голосе Стефани появилась особая интонация, — небольшое ожидание не повредит, наша встреча станет еще более желанной для нас обоих.

Внезапный стук в дверь развеял теплоту разговора.

— Эдуардо, кажется, ко мне кто-то пришел. Пойду посмотрю. Подождешь или ты спешишь?

— Собственно, я уже опоздал на совещание. Я позвоню вечером?

— Буду ждать.

Улыбнувшись, она повесила трубку и направилась к двери, по дороге инстинктивно взглянув на свое отражение в зеркале и привычным жестом поправив волосы.

Стук повторился.

— Иду! — крикнула она и взялась за дверную ручку. Она уже собралась было открыть дверь, но внезапно сработала старая нью-йоркская привычка.

— Кто там? — спросила она.

— У меня посылка для Стефани Мерлин, — ответили за дверью.

Она выпустила ручку и отшатнулась. «Но я никому не сообщала своего настоящего имени! Я уничтожила все следы своего прежнего существования!»

Дверь затряслась от настойчивых ударов.

— Извините, — сказала она дрожащим голосом, — вы, наверное, ошиблись дверью.

— Черт побери! — зарычал голос за дверью. — Ты кончишь наконец валять дурака! Открой эту чертову дверь!