Навсегда

слушать.

Зара складывала коллекцию бабочек на поднос. При этом насекомые щелкали, звенели и царапались, словно живые. Затем, опустившись на колени, она обеими руками сгребла драгоценности и подняла их вверх, как жрица, взывающая к богам.

— Если дела примут совсем дурной оборот, придется позаботиться о Монике Уилльямс, — сказала Зара, кинув многозначительный взгляд в сторону полковника.

С этими словами Зара разжала пальцы, выпуская бабочек.

Бабочки полетели вниз, осыпая ее плечи и грудь дождем рубинов, бриллиантов, сапфиров, изумрудов. Впечатление, что они живые, усилилось. Зара застонала в восторге.

— Я позвоню Духу в Нью-Йорк, — сказал полковник. — Это избавит нас от дальнейших забот.

Взяв первую попавшуюся брошку, Зара задумчиво вертела ее в руках.

— Скажите своему Духу, чтобы он не очень спешил. Не думаю, что пребывание мисс Уилльямс у нас затянется так надолго, чтобы потребовались радикальные меры. Я хочу, чтобы Дух был просто рядом… Просто чтобы он был под рукой. Понимаете?

С этими словами Зара взяла еще одну бабочку, потом еще и еще, пока ее руки снова не наполнились экзотическими существами, которые, казалось, вот-вот взлетят светящейся и переливающейся стаей.

КНИГА ТРЕТЬЯ Вечность

1 Рио-де-Жанейро, Бразилия

Самолет де Вейга получил разрешение на отклонение от обычного маршрута. Снизив 747-й до четырех тысяч футов, пилот заложил широкий вираж. Эдуардо постучал пальцем по стеклу иллюминатора.

— Сейчас мы увидим Рио.

Стефани наклонилась к круглому окошку. Внизу, как изумруды в лучах солнца, посверкивали прибрежные острова, а за ними — вулканические породы материка. Самолет сильно накренился, и перед ними открылась волшебная панорама.

Вот он, распростерся прямо под ними. Рио, во всем своем блеске.

У Стефани перехватило дыхание.

— Какой красивый город!

— Один из самых красивых в мире, — согласился Эдуардо. И, улыбнувшись, добавил: — А по-моему, просто самый красивый.

И он стал перечислять достопримечательности Рио.

— Видишь беговую дорожку? Это Жокей-клуб. Я тебя обязательно свожу туда. А там Ботанический сад. По периметру высажены королевские пальмы высотой в сто футов.

Стефани могла разглядеть фигурки людей вокруг бассейнов на крышах небоскребов, видела машины, которые шли впритирку друг к другу по дороге, следовавшей изгибам песчаных пляжей. И вдруг ей открылся другой Рио: хижины, лачуги на пологих горных террасах. Ее поразил их нищенский вид. И очарование Рио поблекло.

— Я читала об этих кварталах, видела фотографии, — сказала Стефани. — Но Боже мой! Я никогда не думала, что их так много!

— Не все так просто, Моника, — стал объяснять Эдуардо. — В Рио несколько миллионов бедняков. Здешняя нищета — это настоящая болезнь.

— Тем более нужно что-то делать, — пробормотала Стефани, вглядываясь в страшные трущобы.

Описав полукруг, самолет снова направился в сторону моря, заходя на посадку в международный аэропорт «Ильха-де-Говернадор» с востока.

Очень скоро они приземлились. На отдельной стоянке их уже поджидали лимузин и джип, в котором сидели служащий отдела иммиграции и таможенник.

Эдуардо отстегнул ремень безопасности.

— Ну что ж, выходим. — Взяв Стефани за руку, он помог ей подняться и притянул ее к себе. — Добро пожаловать в Рио. — Он пристально глядел на нее. — Надеюсь, ты полюбишь это место так же, как я.

Стефани не отвела глаз.

— Я уверена, что полюблю, — ответила она тихо. За время полета Эдуардо успел рассказать ей о своих планах.

— Центральная штаб-квартира Группы де Вейги находится в Сан-Паулу, — объяснил он. — Отец отвечает за всю их деятельность. Но у нас есть крупные фирмы в Рио, и поэтому здесь приходится содержать подразделение, которое возглавляю я. Я уверен, что тебе будет интересно в нем работать.

«Хотела бы я быть в этом так же уверена!» — подумала Стефани. Ведь она была подделкой, которая ворвалась, вторглась в его жизнь, и у нее были совершенно иные цели.

— Нам пора, — прервал ее раздумья Эдуардо. — Мои родители и Заза летят дальше, в Сан-Паулу. Они ждут, пока мы попрощаемся с ними, чтобы продолжить свой путь.

Процедура заняла всего несколько минут. Багаж был перегружен в машину, выполнены все таможенные и иммиграционные формальности, которые для семьи де Вейга, впрочем, были и вправду лишь формальностями. И вот они уже в лимузине, мчатся в Рио. Эта поездка надолго запомнится Стефани. Как она считала, прежде всего из-за ярких видов, открывавшихся по дороге, а также из-за того, что Эдуардо рассказывал ей удивительные истории, связанные с этой страной, его родной страной. Очевидно было, что ему очень хотелось подстегнуть ее интерес к Бразилии. «Он так хочет, чтобы я была здесь счастлива», — подумала Стефани.

— Ты найдешь здесь очень много удивительного, — говорил ей Эдуардо. — Во всем мире, после Рио, есть только один город, который я люблю так же, как Рио: это Ресифи.

— А где он?

— К северу отсюда, ближе к экватору. Это нетронутый колониальный атлантический город, построенный на полуострове и соседних островах, связанных между собой мостами. Мы как-нибудь поедем туда вместе.

«Он вроде как и не спрашивает моего согласия», — подумала Стефани. Но, как ни странно, это не вызвало у нее раздражения. Она обожала путешествовать и всегда с радостью отправлялась в любую поездку.

Сейчас они ехали по очень перегруженной улице — авенида Инфанте дон Ненрик, тянувшейся вдоль широкого пляжа Фламенко. Стефани смотрела на загорелых женщин в узких бикини, на атлетически сложенных мужчин в не менее узких плавках, играющих в футбол и волейбол.

— Судя по всему, мне надо купить новый купальник, — сказала Стефани. — Я не знала, что сейчас в моде такие открытые.

Эдуардо рассмеялся. Стефани вдруг нахмурилась.

— Эдуардо, а почему никто не купается?

Эдуардо вздохнул.

— Грязная вода, залив Гуанараба не пригоден для купания.

— Как жалко. Они такие красивые, эти пляжи.

— Зато в океане можно купаться. В Рио пятьдесят километров океанских пляжей.

— Да, но все-таки… — Стефани задумчиво посмотрела на воду, не потревоженную ни единым купальщиком.

И тогда Эдуардо заговорил об Амазонке — величайшей реке на земле, расположенной в величайших