изысканным макияжем Анук де Рискаль скрывались сердце уличной девчонки и душа торговки наркотиками.
Очень высокая, 177 сантиметров, Анук была удивительно хороша собой — той редкой красотой, которая неподвластна возрасту. В профиль она представляла классический образец красоты южноамериканского типа, если же смотреть на нее анфас, то нежным овалом лица, словно высеченного из драгоценной слоновой кости цвета меда, с манящими, влекущими глазами цвета тигрово-дымчатого топаза, она могла посрамить многих юных красавиц. Природа одарила ее густыми блестящими волосами, и совершенно неважно, как она их носила — гладко зачесанными, просто распущенными или, ее последнее увлечение, взбитыми в легкие локоны по моде конца прошлого Века, запечатленной на картинах Чарльза Гибсона, — их обязательно украшали старинные бриллиантовые заколки, своеобразный фирменный знак Анук де Рискаль. Стройная, всего 50 килограммов, она словно создана была для демонстрации экстравагантных туалетов ее мужа.
Что касается возраста, то Анук уже сделала выбор, решив остановиться на тридцати девяти, напрочь забыла о днях рождения и даже свой зодиакальный знак превратила в тайну, достойную КГБ. Пусть другие задувают свечи и сгорают от нетерпения в ожидании подарков. Она, Анук де Рискаль, жаждет лишь одного подарка — во веки веков — и уже его себе преподнесла. Этим и вправду достойным подарком стал паспорт с исправленной датой рождения, не раз уже выдержавший самую тщательную проверку на всевозможных границах. Анук так искусно и так давно лгала о своем возрасте, что реальность потеряла для нее четкие очертания, и она и вправду забыла, сколько ей лет.
Анук верила во многое: деньги, власть и даже злых духов, не верила лишь одному — что старость может быть элегантной. Она сражалась с ней до последнего, не брезгуя ни единым средством, лишь бы оставаться молодой как можно дольше. Так долго, пока точку не поставит сама природа, запечатлев на ее лице вечную, от уха до уха, усмешку, как это случилось с несколькими ее знакомыми. Вот почему так важно было найти самого лучшего из всех известных хирургов, прежде чем решаться на очередную подтяжку.
В прошлом месяце, когда она ездила к доктору Иво Питэнгею, это была ее шестнадцатая операция. Сколько там существует ее видов? За несколько лет Анук испытала на себе все.
Ритидектомия — обычная подтяжка, которая включает натяжение кожи, устранение второго подбородка и убирает морщины на шее.
Имплантация скул, позволяющая подчеркнуть скулы.
Блефаропластика, при которой убирают лишнюю кожу вокруг глаз.
Коронарная подтяжка — для горизонтальных морщин.
Дермабразия — удаляет верхний стареющий слой кожи.
И, наконец, последняя процедура — в общем списке, но, увы, не в ее жизни, — коррекция пигментных пятен, при которой сосудистая сетка и выдающие возраст пятнышки удаляют аргонным лазером.
Конечно же, Уилли прав. Анук исчезла вовсе не затем, чтобы совершить прогулку в Лас-Хэдас и Карейес. Там она уже восстанавливала силы после операции, а до этого неделю провела в Рио в клинике доктора Питэнгея, где прославленный кудесник совершил не просто обычное чудо подтяжки, но превзошел самого себя, сделав подтяжку кожи лба.
Анук холодно улыбнулась своему отражению: а вот этого ты не заметил, правда, Уилли?
Итак, теперь ее кожа снова мягкая и упругая, как у девушки. Еще на какое-то время удалось скрыть, отодвинуть признаки возраста: сколько ни старайся, это схватка с заведомым финалом. Подтяжки и коррекция, высший пилотаж в косметике — вот и все, что в ее силах. Но другого выхода нет: она не позволит старости восторжествовать. По крайней мере, пока есть силы ей противостоять.
А вот сил у нее хватит на двоих.
Приглушенный звонок телефона прервал ее размышления. Два звонка, три, четыре…
Она почувствовала, как в ней вскипает раздражение: неужели во всем доме некому ответить?
Звонки прекратились. Уильям, еще не прощенный, молча продолжал колдовать над ее волосами. Через секунду в дверь спальни мягко постучал дворецкий. Откашлявшись, он бесстрастно и негромко проговорил:
— Мадам, вас просит месье.
Взглянув на него в зеркало, Анук вздохнула:
— Спросите, могу ли я перезвонить ему, Банстед.
— Хорошо, мадам, — Банстед беззвучно растворился, но тут же появился вновь. — Прошу прощения, мадам, но месье говорит, что это чрезвычайно важно.
— Ну хорошо. — Анук высокомерно откинула в сторону руку, и, прежде чем дворецкий успел подойти на нужное расстояние, Вильгельм, дабы заслужить снисхождение, схватил трубку и с готовностью и услужливостью преданной собачонки передал ей. Поблагодарив его одним из своих „взглядов', она жестом отослала его в сторону. Затем, убрав волосы за ухо, поднесла к нему трубку.
— Дорогой, Банстед сказал мне, что дело не терпит отлагательств? — Она заговорила в той самой легкой и веселой манере, которая немедленно дала Антонио понять, что Анук не одна.
Несмотря на разделявшее их расстояние, в голосе Антонио она явственно услышала отчаяние:
— Анук, благодарение Богу, ты дома! — Он тяжело дышал. — Ты должна мне помочь!
Она вся собралась, сведя брови в ниточку. В виске начала пульсировать кровь, предвещая мигрень. Прикрыв микрофон рукой, она сурово взглянула на Вильгельма:
— Исчезни на пять минут.
Потом, когда дверь за ним закрылась, убрала руку с телефона:
— Антонио, дорогой мой, что случилось?
— Мне нужна твоя помощь. — Голос мужа звучал как-то жалко и растерянно.
— Слушаю тебя.
— Я… Не знаю, как и начать… Мне так стыдно…
— Дорогой, я не смогу тебе помочь, если ты не возьмешь себя в руки и не объяснишь мне, что произошло.
— Да-да, я понимаю…
— Тогда вперед, — скомандовала Анук. — И не надо так убиваться. Я уверена, все не так страшно… Антонио? Ведь правда?..
— Это страшно… Анук вздохнула.
— Я внимательно тебя слушаю.
— Это касается Дорис Баклин. У нее сегодня утром была примерка…
— Дальше?
— Ну… она не состоялась.
— Ах-ах. И это все?.. Антонио, ты будешь говорить наконец?
— Она… Они с Лиз сунулись ко мне, хотя должны были ждать моего приглашения.
— Так? Ага, кажется, я поняла. Можешь не объяснять. Ты не был примерным мальчиком в тот момент. Я права?
— Да… — Голос мужа упал до еле слышного шепота.
— Та-ак. Ну и что же ты натворил?
— Я… Понимаешь, меня сегодня просто распирало…
— И ты подобрал кого-то… Merde! Ты когда-нибудь сделаешь выводы?..
— Но как же я мог предположить, что они ко мне сунутся?
— Представляю, в каком ты был виде. — Анук умела быть откровенно циничной.
— Н-ну… да…
— И в тот самый момент они тебя и застукали? Flagrante delicto,[2] так сказать?
— Если б еще при этом не было Лиз… Внезапно Анук залилась звонким смехом:
— Ну как же тебе не стыдно!
— Анук, это вовсе не смешно! Ты же знаешь, Дорис близка с Розамунд Мосс. Они дружат со школы, или вроде того. А мне уже обещали заказы для новой мадам президентши, и вот теперь… Розамунд Мосс отправится прямиком к Биллу Блассу или Адольфо!
