заметила, как Клас судорожно глотнул воздух.
— Что требуется от меня, Анук? Мы-то с тобой знаем, что Антонио прочил на эту должность Эдвину.
— Небольшое одолжение. — Анук по-прежнему говорила резко и прямо. — Видишь ли, Антонио… Ну, он вел себя не слишком осторожно сегодня утром. Если называть все своими словами, его застукали с голым задом в его же кабинете. Трахался с каким-то подонком.
Светлые брови Класа недоуменно взметнулись вверх.
— Не понимаю, какое это может иметь отношение ко мне?
Анук подошла к раковине, слегка наклонилась к зеркалу и, медленно поворачивая голову из стороны в сторону, тщательно изучила свое отражение. Убедившись, что лицо, как всегда, прекрасно, она обернулась к Класу.
— У тебя репутация очень красивого и очень умного мужчины, Класкин.
— А у тебя, Анук, самой прекрасной и самой коварной женщины. — Его чувственные губы скривились в усмешке.
— Все правильно. — Анук посмотрела ему прямо в глаза, не моргнув. Голос ее был тверд, как гвозди. — У нас много общего, не так ли? Ни тебя, ни меня ничто не остановит, если нужно получить то, чего хочешь.
— Чего хочешь ты, Анук?
Она не моргнула глазом.
— В кабинет Антонио неожиданно вошли Дорис Баклин и Лиз Шрек, застав его на месте преступления, так сказать.
— Ясно. — Глаза Класа сузились. — И все же ты понимаешь, что я тут ни при чем. Ничем не могу помочь.
— Еще как можешь, — жестко проговорила Анук. — Скажем, можешь сделать вид, что все это произошло с тобой, а не с Антонио. Что это тебя застукала Дорис. А потом извинишься перед ней за свое поведение.
— Но это же безумие! — Клас, словно защищаясь, вытянул вперед руку. — Во-первых, ты слишком далеко заходишь, Анук. — Он не смог сдержать смеха. — Я… То есть мы с Антонио даже отдаленно не похожи друг на друга! Начнем с того, что у меня длинные волосы, а он почти лыс. Нельзя же считать эту старую курицу полной идиоткой. Не до такой же степени она глупа!
— Слушай, Клас, — холодно оборвала его Анук. — В этом городе все прекрасно знают Дорис, как знают и о ее слабости к спиртному. Кто сомневается в том, что время от времени у нее помрачается разум? А подчас бывают и галлюцинации. — На ее губах мелькнула слабая улыбка. — Видит Бог, то, что Дорис выдает время от времени, нужно делить на сто.
— Грязно играешь, Анук…
— Я играю наверняка. — Она слегка передернула плечами. — В общем, ты меня понял. В этом городе все друг о друге все знают. Если Дорис сболтнет кому-то из друзей о том, что видела, слухи разнесутся мгновенно, как пламя ветром. Кто знает, Антонио даже может потерять кое-кого из клиентов. А я этого не хочу. Значит, чтобы исключить нежелательное, я должна подстраховаться по всем направлениям. Вот тут- то на сцену и выходишь ты. Моя идея состоит в том, чтобы пустить в ход две версии. Первая: Дорис видела Антонио, вторая — тебя. — Анук нежно улыбнулась Класу.
— В этом есть даже своя прелесть, правда? Никто так и не сообразит, какая из этих двух версий истинная.
— Анук, у тебя есть хоть капля стыда?
— Ни капли. И я об этом знаю.
— А как же быть с Лиз?
— О Лиз я уже позаботилась. — Она подождала секунду. — Ну? Будешь помогать или нет?
— Черт побери. Анук, я просто не знаю… — пробормотал Клас, расхаживая взад-вперед по туалету, засунув руки в карманы.
Анук наблюдала, как в зеркале то появляется, то исчезает его отражение. Яркий свет, льющийся сверху, окатывал его с ног до головы, но даже и в этом беспощадном освещении, убивающем кого угодно, Клас смотрелся превосходно. Анук уловила резковатый запах дезодорантов, разложенных в раковинах и писсуарах, заметила краешком глаза смятый сигаретный окурок, покоящийся в лужице мочи на полу, и с отвращением отвела глаза.
Наконец Клас приблизился к ней.
— Ты слишком многого просишь, Анук, — произнес он спокойно.
— Я знаю. Но мне важно предотвратить даже намек на возможный скандал.
— И буквально любой ценой, — невесело усмехнулся он.
Анук промолчала.
— А моя репутация не в счет? — Казалось, Клас только сейчас осознал до конца, что от него требуется.
— Об этом ты не задумывалась?
— Твоя репутация не пострадает, — успокоила его Анук. — Если ты сделаешь то, о чем я прошу, ни тебя, ни Антонио скандал не коснется даже косвенно. Просто добавит чуть-чуть сумятицы в происшедшее, вот и все. — Протянув руку, Анук легонько коснулась его. — Все будет вполне прилично, Класкин, — мягко сказала она.
В его глазах сверкнул холод.
— Настолько прилично, что я смогу занять место Рубио и получить пятьдесят тысяч надбавки в год?
— Пятьдесят? Ну, Класкин, ты не только умен, ты еще и настойчив. Или попросту жаден?
— Да уж не больше, чем ты, Анук, — парировал он с улыбкой. — Так как? Мы договорились?
Она ослепительно улыбнулась, стараясь не выдать презрения.
— Да, мы сговорились, — сказала она, быстро пожав его руку. — Официально о твоем назначении будет объявлено в понедельник. Между тем я уже позаботилась о том, чтобы эта новость просочилась в „Вумэн виер дэйли'.
— Не могла подождать, пока переговоришь со мной? — ядовито спросил он. — Настолько уверена в себе?
Анук ничего не ответила.
— А скажи мне, Анук, если бы я отказался от твоего предложения, что бы произошло?
Анук предостерегающе помахала в воздухе пальчиком.
— Ты прекрасно знаешь, милый мальчик, что бы я сделала. — Она рассмеялась, и ее смех рассыпался звоном колокольчиков. — Анук дает — Анук и лишает. Ну, пора отрабатывать твою надбавку, тем более немалую, — сухо произнесла она. — Начни с истории о том, что ты использовал кабинет Антонио для свидания, а тут как раз появилась Дорис. — Решительно застучав каблучками, Анук направилась к двери и взялась за ее ручку. — Ты идешь?
— Я догоню тебя через минуту. Пока что позволь использовать это убежище по прямому назначению.
— Хорошо. — Голос Анук внезапно стал жестким и невыразительным. — Клас?..
Он обернулся.
— Смотри не увлекайся. Если слетишь с рельсов, эта южноамериканская „дурь' лишит тебя всего, что ты уже приобрел. — Дверь за Анук захлопнулась, и он остался один.
Клас не мог заставить себя сдвинуться с места. Меньше всего на свете ему хотелось бы, чтобы Анук знала об этой его слабости. Впрочем, есть ли на свете хоть что-либо, чего она не знает?
Подождав еще секунду, он неуверенной походкой направился к одной из кабинок и закрылся изнутри. Запустив руку в карман, извлек оттуда небольшой коричневого стекла пузырек с кокаином. Отвернув колпачок, высыпал на тыльную сторону ладони немного порошка.
Сегодня это была уже четвертая порция.
Поминальная служба прошла превосходно. Рубио любили, и у него были друзья в самых разных слоях общества. Ряды кресел были заняты полностью, а те, кому их не хватило, стояли в проходе. Приличные
