– Естественно, холодно, – рассмеялась Бекки. – Сейчас ведь зима.
– В доме!
– То есть вы имеете в виду, что у них не работают батареи?
– Хуже.
– Как это хуже? – На лице Бекки отразилось неподдельное изумление. – Уж не хотите ли вы сказать, что у них нет центрального отопления?
– Вот именно.
– Невероятно! Бедняжка. Поверьте, я и понятия не имела. Надо что-то делать. То есть я должна что-то сделать.
– Это было бы очень любезно с вашей стороны.
– Да ну, что за ерунда. У меня здесь полно свободного места и, поверьте, достаточно тепло. Так. Сейчас подумаем, как вам сюда перебраться. Но надо соблюдать осторожность.
Дина выжидательно молчала.
– Вы уже разложили вещи?
– Только начала, в любой момент могу...
– Нет, нет, даже и не думайте. Нельзя, чтобы Зандра и ваши хозяева хоть что-то заподозрили. Пусть все идет своими чередом. Ведите себя так, будто все нормально. Сумеете?
– Да.
– Ну тогда и беспокоиться больше не о чем. Все остальное я возьму на себя.
И Бекки положила трубку.
– Я не ослышался, вы действительно собираетесь пригласить сюда Голдсмитов? – спросил лорд Розенкранц.
– Да.
– А стоит ли?
– Может быть, и не стоит, – Бекки пожала плечами. – Но у меня просто нет выбора. Чувствую, бедняжка Дина совершенно изнемогает. Ничего удивительного. В своем стремлении к естественности во всем Фейри явно зашли слишком далеко. Мало сейчас болезней, непременно надо еще и что-нибудь из восемнадцатого века подхватить. Бред какой-то!
– Неужели у них и лекарств в доме никаких? – поразился Карл Хайнц.
– Только в том случае, если Нина Фейри делает очередную подтяжку, – беззаботно откликнулся лорд Розенкранц.
– Ладно, хватит, – сказала Бекки и звонком вызвала дворецкого.
Мамфорд немедленно появился на пороге.
– Мадам?
– Мамфорд, у нас будут еще гости. Проследите, чтобы все было подготовлено.
– Слушаю, мадам. Будут какие-нибудь особые пожелания?
– Пожалуй. Супружескую пару мы поместим в «Туаль». Там, если не ошибаюсь, две спальни, гостиная, две ванные комнаты.
«И к тому же, – про себя добавила Бекки, – пусть Голдсмиты живут как можно дальше от меня».
– Что же касается дамы, то она разместится в «Маковке».
«А это, – продолжала рассуждать сама с собой Бекки, – рядом с Карлом Хайнцем, но все-таки не настолько, чтобы бросаться в глаза. К тому же это самое английское из всех помещений – большая кровать, георгианская мебель, картины английских художников и все прочее».
– Немедленно займусь этим, мадам, – сказал Мамфорд.
Дина отпустила шофера, так что ничего не оставалось, кроме как всем погрузиться в хозяйский микроавтобус.
Но теперь пассажиры совершенно преобразились.
На Шелдоне был классический однобортный блейзер с медными пуговицами, фланелевые брюки и темный шерстяной свитер с высоким воротом.
На Нине – черный жакет, юбка из шотландки и черные чулки.
На Роберте – один из его многочисленных и совершенно одинаковых строгих костюмов в полоску.
Зандра надела свободные угольно-черные брюки, свитер в крупную клетку и темные башмаки. Драгоценностей на ней не было, но и без них она выглядела ослепительно.
Что же касается Дины, то сейчас это была не женщина, а голубая рапсодия. На шее, пальцах, в ушах у нее красовались сапфиры.
Поездка заняла восемнадцать минут. Безлунная ночь была темна, хоть глаз выколи – в городе таких не бывает.
Но дом Бекки ярко светился всеми окнами – Зандре он показался похожим на прогулочное судно,
