составной частью жизни греческого народа, специфической формой, как сказали бы мы, его общественного сознания.
Из религиозных сказаний, по Гердеру, из образов мифологии и народной поэзии в Древней Греции родилась и развилась наука, которая первоначально существовала только в форме философии. Сократ и многие его предшественники занимались изучением главным образом этических проблем. Дух точных наук, естествознания и математики был пробужден Платоном и Аристотелем, учение последнего подверглось в средние века весьма односторонней интерпретации. Сочинения Аристотеля по естественной истории, физике, этике и политике полностью еще не оценены. Строительство научного здания, фундамент которого заложен им, пока не завершено. Ученики Аристотеля создали разветвленную сеть конкретных наук.
Для будущего исследователя античной цивилизации Гердер намечает основные этапы греческой истории. Начальный период (Гердер оценивает его продолжительность примерно в 700 лет) — возникновение родовой культуры; затем постепенное превращение первоначальных родовых монархий в аристократические (Спарта) и демократические городские республики (Афины). Первым крупным событием в истории Греции Гердер считает войны с Персией, которые открыли перед Афинами дорогу славы и процветания, привели к «веку Перикла», но в то же время заронили опасную искру, разгоревшуюся впоследствии в пламя, уничтожившее афинскую государственность. Этой искрой было стремление к славе и богатству, которое изнутри подорвало некогда здоровый организм Афинской республики. Причины падения Афин, возникновение Македонской монархии и ее гибель Гердер также объясняет естественным, закономерным ходом событий. Особый интерес представляет гердеровский анализ распада Римской империи, основные этапы истории которой он также рассматривает в «Идеях…». Причины этого он видит не в испорченности нравов, а в факторах, коренившихся в самом внутреннем устройстве Римского государства: прежде всего в борьбе сословий (патрициев и плебеев), которая подрывала изнутри устоя государства; в противоречиях между Римом и его многочисленными провинциями; наконец, в рабстве — этом источнике разложения и внутренних потрясений, наиболее сильным из которых было восстание рабов во главе со Спартаком. И лишь в заключение Гердер говорит о роскоши, расточительстве римлян периода империи, рассматривая их не как причину, а, скорее, как следствие упадка государства.
С большой симпатией Гердер относится к славянским народам, отмечая как черты национального характера их трудолюбие, добродушие и гостеприимство. Рассматривая взаимоотношения славян с соседями, он отмечает, что «многие нации, но больше всего немецкие племена совершали но отношению к ним тяжелые преступления» (9, т. XIV, стр. 278), франки и саксы угнетали и уничтожали славянские племена. Гердер предсказывал освобождение и большое историческое будущее славянским народам. Глава о славянах в книге Гердера нашла широкий отклик у деятелей славянского Возрождения XIX в. Ее перепечатывали в славянских журналах, переводили на национальные языки, на нее ссылались Ян Коллар и Франтишек Челаковский. С полным основанием П. Рейман рассматривает Гердера «как одного из первых поборников дружбы между немецкими и славянскими народами» (22, стр. 162).
Специальную главу Гердер посвящает возникновению христианства, подчеркивая его первоначальный демократический характер. Христос для него — реальная историческая личность, выходец из народа, мысли Христа были направлены на то, чтобы помочь бедным и страдающим. Именно поэтому его идеи были «подлинной революцией в нравах», сини сразу получили широкое распространение среди рабов, бедняков, должников, нищих и т. д.
Первоначальные идеи христианства состояли не в создании чисто духовной общины; церковные пастыри должны были ограничиваться лишь заботой о нравственном благе паствы. Однако христианская церковь вскоре выступила вопреки учению Христа с претензиями на руководство светской жизнью, в результате чего возникло соперничество за главенствующие посты внутри церковной иерархии и началась борьба между духовной и светской властью, в течение тысячелетия раздиравшая затем Европу.
Гердер подробно прослеживает распространение христианства и отмечает, что обращение языческих народов в католичество часто совершалось с помощью огня и меча. Церковь освящала кровавые грабительские походы, которые завершались превращением покоренных народов в христиан и крепостных. «Так была создана христианская Европа, а позднее крест Христа как символ убийства был пронесен и в другие части света. В Америке еще дымится кровь убитых, да и в Европе порабощенные народы проклинают своих „крестителей“» (9, т. XIV, стр. 410)[12].
В оценке феодализма Гердер смог подняться выше некоторых просветителей, рассматривавших этот период в истории человечества как шаг назад, как возвращение к варварству, как неестественный перерыв в общественном развитии. Но Гердер был далек и от идеализации средневековья, характерной для романтиков. Он сумел диалектически подойти к оценке этой эпохи. Гердер показывает причинную обусловленность, необходимость возникновения феодальных отношений. Последние, по его мнению, возникали, естественно, в результате захватнических войн, которые вели германские народы. Вождь племени становился в завоеванной местности королем; своих воинов он наделял землей, сначала только пожизненно, а затем, с возникновением права наследования, земля стала передаваться ими из поколения в поколение. Коренное население превращалось в крепостных. Вассалы, используя слабость королевской власти, становились почти самостоятельными правителями в своих владениях. Государство стало фикцией, оно походило на полип, каждая часть которого представляет собой независимое целое. Государство сохранялось лишь в виде двора монарха, персона которого олицетворяла собой нацию. Ничего подобного не знала предшествующая история — ни греки, ни римляне, ни Александр, ни Август.
Средневековье представляется Гердеру необходимым и важным звеном в культурной эволюции человечества. Он высказывает сожаление по поводу того, что не создано подробной истории развития средневекового ремесла, торговли, науки и (искусства, и призывает историков решить эту задачу. Сам он отмечает лишь общие характерные особенности развития культуры этого периода, и прежде всего ее религиозный характер. Вследствие слабости государства церковь господствовала над наукой и искусством. Лучшие писатели средневековья несли на себе отпечаток схоластики, их внимание ограничивалось узким кругом религиозных и мифологических сюжетов. Наиболее развитым видом искусства была архитектура, так как без нее не могли создаваться замки, церкви, монастыри. Так называемый готический стиль есть прямое порождение духа времени, церковной иерархии и ленных отношений. Широкое распространение получило также прикладное искусство — украшение церковных книг и оружия рыцарей, резьба по дереву, производство ковров, посуды и т. д.
Церковь и феодальные отношения наложили свой отпечаток и на цеховую организацию ремесла. Под церковной эгидой возникали купеческие организации — гильдии. Объединения в науке привели к созданию университетов, которых предшествующая история не знала. Повсюду возникали и росли города — рассадники новой культуры.
Анализ развития мировой культуры в средние века, по мнению Гердера, был бы неполным без рассмотрения того, что создали в эту эпоху восточные народы, и прежде всего арабы. Своеобразие возникшей в Азии духовной культуры определяет магометанская религия. Сторонник веротерпимости, Гердер отмечает положительные черты в этических принципах магометанства: запрещение спиртных напитков, азартных игр и т. д., что дает право мусульманину презирать христианскую чернь, предающуюся разгулу. Напротив, многоженство, догматическое отношение к Корану, освящение деспотизма являются отрицательными сторонами этой религии. Гердер видит определенное сходство магометанства с христианством прежде всего в стремлении к распространению по всему миру. Только арабы обращали в свою веру не с помощью жульничества, женщин и монахов, как это делали христиане, а с помощью меча.
Арабы быстро завоевали Малую Азию, Египет, Персию. В этих войнах погибли остатки античной культуры. Однако если арабские воины уничтожали греческие статуи и рукописи, то арабские ученые становились хранителями и продолжателями античной научной традиции. Арабские философы комментировали и развивали идеи Аристотеля, математики — Евклида и Птолемея, врачи — Галена и Диоскорида. Арабские ученые оказали в дальнейшем сильное влияние на европейскую науку, особенно это относится к математике, астрономии, химии, медицине. В этих областях арабы были (учителями Европы, «без арабов не было бы ни Герберта, ни Альберта Великого, ни Арнольда Виллановы, ни Роджера Бэкона, ни Раймунда Луллия» (9, т. XIV, стр. 482).
Много сделали арабы для развития мировой торговли. От арабов узнала Европа о существовании фарфора, бумаги, пороха и магнитной стрелки. Последняя имела огромное значение для развитая
