пуговицы. Надев зеленый саржевый костюм, Эмма водрузила на голову простенькую соломенную шляпку канотье, заколола ее булавкой и сунула в ридикюль блокнот и карандаш. Подцепив рукой плетеную ручку сумочки, Эмма побежала к выходу, натягивая на ходу перчатки и застегивая их.
Она покинула дом и пошла по тротуару, стараясь держать самый быстрый темп, приличествующий даме. Она терпеть не могла опаздывать.
– Эмма?
Чей-то голос заставил ее бросить взгляд в сторону дороги. Из экипажа с газетой в руках выходила причина ее спешки, тот самый человек, который два дня преследовал ее в мыслях. Понимая, что притвориться, будто не заметила его, невозможно, Эмма остановилась, но, как только он подошел, сказала:
– Добрый день, милорд. Простите, но я не могу уделить вам внимание. Через несколько минут у меня назначена встреча.
С этими словами она продолжила путь.
– Я привез вам кое-что. – Он без труда подстроился под ее быстрый шаг и протянул газету. – Завтрашний выпуск.
Эмма замерла на месте, встреча тут же вылетела у нее из головы.
– Уже?
– Краска еще не успела высохнуть, – кивнул он, – но все готово. Сигнальный экземпляр. Не желаете взглянуть?
Эмма забрала у него газету и открыла на своей полосе. Из груди вырвался удивленный возглас. Эмма начала лихорадочно перелистывать страницы, пробегая глазами статьи. Как всегда, при виде своего псевдонима и собственных слов, отпечатанных на станке, Эмма ощутила себя маленькой девочкой, получившей на Рождество долгожданный подарок.
– Чудо! – Она не сумела сдержать восторженного смеха. – Просто чудо!
– Эмма, ваша колонка уже два месяца выходит в этой газете, – напомнил ей Гарри. – Вы каждую неделю так радуетесь?
– Да. – Она посмотрела на него, продолжая смеяться. – Да, каждую неделю.
Его губы невольно дрогнули.
– Если вы будете так смеяться, я стану привозить вам газету каждую пятницу.
Зазвонили церковные часы.
– О Боже, уже три? – в ужасе воскликнула она. – Вот теперь я действительно опоздала!
– На очередную журналистскую вылазку, полагаю?
– Да. – Она сложила газету и вернула ему. – Спасибо, что показали.
– Это вам, – покачал он головой.
– Но это же сигнальный экземпляр! Разве вы не хотите взять его себе?
– Нет. Я хочу, чтобы его получила миссис Бартлби. – Он кивнул на открытый экипаж у бордюра. – Я могу доставить вас, куда пожелаете.
– Спасибо, но мне не следует садиться в ваш экипаж. В любом случае в этом нет необходимости. Я иду в «Шоколад», – добавила она, набирая темп, – заведение располагается на следующем углу.
– У вас свидание в кондитерской?
– Да. Я встречаюсь с ее владельцем, Генри Бурже. Он, конечно же, думает, что в гости к нему придет секретарь миссис Бартлби.
– Кстати, я хотел спросить у вас кое о чем. Вы не считаете грехом то, что выдаете себя за другого человека? – поддел он ее. – Или по крайней мере дурным тоном?
– Не я настояла на секретности. Кроме того, это всего лишь небольшое увиливание от прямого ответа в целях соблюдения журналистской этики, – тут же отозвалась Эмма. – В исследовательских целях.
– Кондитерские исследования? – рассмеялся Гарри.
– Да! Я думаю обыграть в третьем выпуске сладкую тему. Десерты, засахаренные фрукты и все прочее. Я рассказывала вам об этом в прошлую субботу. Разве вы не помните?
– Хм-м, ну конечно. Вы сладкоежка, Эмма?
– О да! Я обожаю сладкое. Особенно шоколад. – Она прикусила губу и беспомощно посмотрела на него, когда они остановились на углу. – Боюсь, вы узнали мою тайную слабость. Ради шоколада я готова на все.
– Неужели? – прошептал он, внимательно разглядывая ее. – Вы не против, если я провожу вас? – спросил он через секунду. – Хочу купить сестрам шоколад. Как вы справедливо, заметили, я должен начать сам выбирать подарки, а шоколад наверняка порадует моих девочек. – Он забрал у нее газету. – Позвольте мне понести ее.
– Благодарю. Значит, ваши сестры тоже любят шоколад?
– Обожают. Непостижимо, но факт.
– Вы не любите шоколад?! – Увидев, как он отрицательно качает головой, Эмма засомневалась в его рассудке. – Неужели такое возможно?
– Я предпочитаю острое и соленое. В особенности люблю сардины.
