верандами, по столичной моде крытый дорогой глазурованной черепицей. Под архитектурными изысками забавно угадывался перестроенный большой деревенский дом из кирпича-сырца.
– В глубине, отсюда не видно, – сад для отдыха. С прудом, беседкой и всем, что полагается. Отец, когда брал вторую жену, приказал разбить второй сад, специально для нее. Матушка была против – дескать, что деньги зря переводить на баловство, но мы с сестрой поддержали отца. В приличном доме должен быть правильный сад, это вопрос престижа – мы же не лавочники какие-то…
– А это что за дома? – Ким показал в другую сторону, где в зелени прятались постройки поменьше.
– В том флигеле живет моя почтенная бабушка. Другой, который недавно отделали заново, – для второй жены отца и ее детей. Ну и верещат – отсюда слыхать!
Из глубины сада действительно доносились детские голоса и смех.
– Ты и не говорил, что у тебя есть братья…
– Да они все маленькие. Самому старшему десять лет.
– А твоя матушка – старшая жена?
– Ага. У нее здоровье слабое. Нас у нее только двое живых детей осталось – я и сестрица Солле. Вон, кстати, сестра вышла на крыльцо…
Ким прищурился, но смутно разглядел только тонкую женскую фигурку в яркой юбке да длинную черную косу.
Вдруг за стеной раздалось свирепое многоголосое гавканье. Ким вздрогнул и чуть не свалился с дерева – Рей едва успел поймать его за пояс.
– Ты чего? – удивился он, глядя, как побледнел его друг. Если бы не видел его тогда на пристани в Двух Сливах – решил бы, что Ким до смерти перепуган.
– С детства не люблю больших собак. Только никому не говори – боюсь их… Может, спустимся уже отсюда?
Ким поспешно спрыгнул на землю, Рей слез вслед за ним, и они пошли дальше вдоль стены. Когда повернули за угол и показались роскошные, увенчанные расписной башенкой ворота, на лице у Рея появилось одновременно радостное и насмешливое выражение.
– О, а вот и сестра! – воскликнул он. – Должно быть, видела, как ты чуть не навернулся с дерева, и решила нас встретить…
У ворот стояла девушка с черной косой. Заметив Рея, она замахала рукой и побежала ему навстречу.
– Сейчас я вас познакомлю. Солле очень славная девица. Не красавица, но мила, для женщины весьма сообразительна, хоть и болтлива как сорока, к тому же доброго нрава…
Ким, на щеки которого уже вернулся румянец, сбавил шаг и неуверенно взглянул на друга.
– Хм… А это ничего, что она тут? – с тревогой спросил он. – Мне ее видеть, вообще, прилично?
– В каком смысле?
– Ну, у нас… У Енгонов, – поправился он, – женщин прячут даже от кровных родственников. Я вот своих сестер вообще ни разу толком не видел.
– Мы же не князья, – с ухмылкой ответил Рей. – У нас все без церемоний, по-деревенски. Привет, Солле.
– Братец Рей! – еще издалека заверещала девушка.
Подлетев к брату, она бросилась ему на шею с радостным визгом.
– У меня такие новости!
Тут девица скользнула взглядом по Киму – и вдруг сообразила, что стоит перед незнакомым человеком, да к тому же молодым и привлекательным, который рассматривает ее с откровенным любопытством. Она покраснела, отступила на шаг от брата и прикрылась широким рукавом кофты, выглядывая карим глазом из-за обшитой гарусом кромки.
Ким, которого насмешили эти старомодные манеры, не выдержал и фыркнул. Рей тоже расхохотался и сказал:
– Хватит кокетничать, Солле. Это Ким, мой друг и побратим, можешь от него не прятаться.
– Здравствуйте, уважаемая сестрица, – приветствовал ее Ким почтительным поклоном, стараясь не хихикать.
– И вам того же, братец Ким, – важно, но не без лукавства ответила Солле, опуская рукав.
Пользуясь разрешением Рея, Ким тут же уставился ей в лицо. Зрелище ему предстало весьма приятное – свежие румяные щечки, ореховые глаза с красивым узким разрезом, носик пуговкой. Девушка же, словно о нем забыв, обернулась к брату, подхватила его под руку и, улыбаясь во весь рот, объявила:
– Можешь меня поздравить – я невеста!
Но на лице Рея вместо ожидаемого сестрой восторга проступило явное недовольство.
– Вот как? Когда вы успели? – проворчал он. – И месяца не прошло, как я уехал на экзамены, а тебя уже сговорили… А что – голос старшего брата ничего не значит?
– Это батюшка решил, – быстро сказала Солле. – Батюшка плохого дочери не пожелает. Он лучше знает, как надо, и не нам ему перечить.
– Что-то не похоже, чтобы ты собиралась ему перечить. Что за жених-то?
– Господин Янбан!
– Что еще за Янбан? Никогда не слышал.
– Мой жених – знакомый отца. Ты о нем не слышал, потому что он не из купеческого сословия. Он – полковник! – гордо добавила Солле.
– Друг отца… полковник… – с кислым видом повторил Рей. – А лет этому полковнику сколько?
– Родился в прошлое царствование, в год Огненной крысы…
– Сорок пять, – быстро подсчитал Рей. – А тебе шестнадцать. Не староват для тебя?
– Ах, ты ничего не понимаешь! – пылко воскликнула Солле. – Сорок пять – это самый расцвет, возраст совершенства. В сорок пять благородный муж уже достиг высот на государственной службе, доказал свою полезность и преданность государю, обрел блага и состояние, заслужил авторитет, все ценят его знания и таланты! Чего стоят рядом с таким желторотые легкомысленные юнцы, которые сами не знают, что им надо в жизни, мечтают только о развлечениях…
– Вот посмотри на нее, – обратился Рей к побратиму, перебив сестру. – До чего доводят девиц мечты о радостях любви и семейной жизни. Заочно влюблена в своего жениха, которого, естественно, ни разу не видела. В ее глазах он кто-то вроде героя Облачного Ветра, спасителя империи. А на самом деле это какой-нибудь потрепанный жизнью вояка с плешью и брюшком, да с выводком детей, которых тебе, сестрица, придется растить вместо его покойной жены…
– Он не вдовец, – смущенно сказала Солле.
– Как – не вдовец?!
– Сваха по секрету сказала няне, а няня сказала мне, что он уже женат. Так что официально я не буду Госпожой Первой…
– Это что еще за новость! – возмутился Рей, останавливаясь и сердито глядя на сестру. – А отец об этом знает?
– Конечно. Но дело в том, что первую жену господин Янбан в позапрошлом году отослал к родителям, – о нет, ничего постыдного! – сваха потихоньку выяснила, что она была бесплодна. Так что, как видишь, – никакой выводок детей мне не угрожает!
Рей продолжал хмуриться. Новость нравилась ему все меньше и меньше.
– Мою сестру, девицу без изъяна – второй женой, – ворчал он. – Да это все равно что наложницей. Добро бы ты была вдова, разведенная, или бесприданница, или рябая, или хромоногая…
– Типун тебе на язык, братец! – обиделась Солле. – Ну и что, что второй женой? В доме я буду единственной хозяйкой, и мой сын – мой! – будет наследником.
– Этот твой жених, он хоть богат?
– Кажется, не очень… Впрочем, не знаю… спроси батюшку.
– Да уж спрошу. Хотя, раз отец все решил, мне остается только промолчать. Хочешь испортить
