мне больше не пригодится.
Леопард у лифта был тем же самым, что пощупал мне скулу позавчера на этом же месте. Когда он проверил у меня пропуск, на леопардовой физиономии отразилась какая-то смутная мысль. Глупо было дожидаться, пока этот милый парень с непредсказуемым ударом додумает свою мысль и врежет мне вторично.
Поэтому я получил поскорее свой пропуск и спустился по лестнице. Второй этаж, слава богу, — не десятый.
Судя по всему, охранные леопарды с кедрово-кипарисным вооружением тоже стали немножечко привыкать к Якову Семеновичу: они выпустили меня куда быстрее, чем впустили, и уже больше не старались проверить своими стволами крепость моих ребер.
Все! — подумал я на улице. Спасибо этому дому, но больше мы сюда не пойдем. Здесь дают поручения и умудряются за них не платить. Пусть себе генерал-полковник Сухарев охраняет Президента без моей помощи, а я как-нибудь обойдусь без генерал-полковника в частном сыске…
Домой я возвращался кружным путем. Но не потому, что опасался слежки (всем, кому надо и не надо, мой адрес был известен). А потому, что решил по пути заглянуть в один приличный гастроном и сделать себе подарок к ужину и к завтраку. Неполучение гонорара — еще не повод к экономии. Не все же мои клиенты — в ранге генерал-полковника, некоторые еще и платят за работу.
Толстый господин, маявшийся у моего подъезда, принадлежал к числу платежеспособных клиентов. Правда, мне еще пару дней назад казалось, что как раз я не принадлежу к числу частных детективов, услугами которых означенный толстый господин воспользуется хоть когда-нибудь. По крайней мере, толстый господин утверждал такое неоднократно.
— Здравствуйте, Яков Семенович, — смиренно поприветствовал меня толстяк.
Толстяков новенький «Ниссан» был припаркован тут же, у моего подъезда. Асфальт был усеян окурками «Лаки Страйк», и любой плохонький Шерлок на моем месте моментально догадался бы, что ожидают меня давно.
— Здравствуйте, господин Гринюк, — нелюбезно проговорил я. Пакет с покупками оттягивал руку. — Вы ко мне? — Видите ли, Яков Семенович… — директор издательства «Время» начал свой заранее заготовленный монолог, который я с удовольствием пресек в зародыше.
— Вижу, господин Гринюк, — ответил я, не дожидаясь многокилометровых объяснений. Все было понятно и так. — Восемь вагонов с фольгой для «Всемирного бестселлера», так? Вы хотите, чтобы я их нашел, так?
Господин Гринюк удрученно кивнул.
— Я прочел в «Книжном вестнике», что вы заранее отказались, но…
— Верно, отказался, — я переложил пакет из правой руки в левую. — Я имею право выбирать клиентов. И не выбираю тех, кто говорит обо мне всякие гадости.
— Я был не прав, — покорно сказал Гринюк. — Готов повторить это публично.
Вы — хороший специалист, Яков Семенович. У меня к вам нет никаких претензий. Я согласен на двойной тариф…
— Да в чем дело? — удивился я. — Ладно, милиция отказалась. Но у вас в издательстве штат — дай боже! Дайте задание, пусть ищут. Восемь вагонов не иголка, найдут.
— Хорошо, я объясню, Яков Семенович, с мученическим вздохом произнес толстый Гринюк. — Черт с ней, с секретностью… Нам дали важный и срочный госзаказ, понимаете? Мы. просто физически не можем сейчас ничем другим заняться. А через месяц, когда тираж «Воспоминаний» выйдет, уж точно никому из нас этих вагонов с фольгой не найти…
— Каких… каких еще «Воспоминаний»? — выдохнул я. Мне показалось, что я ослышался.
— Президентских, каких же еще, — равнодушно ответил Гринюк. — Помните, у нас было издание? Теперь выпускаем новое, исправленное и дополненное. Печатать будем в Германии.
— И средства обещали выделить? — тупо спросил я.
— Давно выделены, — сообщил Гринюк, несколько удивленный моим любопытством. — Анатолий Васильевич распорядился, Сухарев. Из внебюджетных фондов. Заказ, бумага, полиграфия — все оплачено.
Я в полном обалдении потер свободной рукой лоб. Среди отрицательных качеств господина Гринюка склонности к мистификациям не наблюдалось. Но тогда, выходит, врал мне Сухарев? Но зачем? Чтобы получить несекретные сведения об издательстве, услугами которого он заведомо не собирался пользоваться? Вот ерунда-то какая! «Тетрис» — не филиал ЦРУ, не гнездо мирового терроризма.
Рядовое частное издательство, даже без особой мафиозной «крыши». Ни-че-го не понимаю!
Что за дурацкую игру со мной затеяли? Хотел бы я знать…
— Яков Семенович, вы в порядке? — с некоторым испугом в голосе осведомился толстый Гринюк. Вероятно, вид у меня был здорово ошарашенный.И немудрено.
— Я в порядке, — машинально ответил я.
— Так вы беретесь?
Наверное, я все еще машинально кивнул, потому что опомнился в ту минуту, когда «Ниссан» директора «Времени» уже уезжал, а я оставался у подъезда со своим пакетом в одной руке и рублевой монеткой в другой. Гринюк хорошо знал о размерах моего задатка и был, я думаю, чрезвычайно доволен, что ему так быстро посчастливилось уломать этого Штерна. Он-то готовился к длительной осаде, а тут… Делать нечего, подумал я, поднимаясь на свой? этаж. Придется теперь еще искать эти вагоны. Но это как раз не беда. Действительно ведь не иголка, разыщем. А вот генерал-полковничью фантасмагорию как прикажете понимать? Для заговора слишком хлипко, для розыгрыша чересчур масштабно. И кто такой, собственно говоря, Яков Семенович Штерн, чтобы над ним решил подшутить сам начальник Службы ПБ? Может, в своем кругу они все — большие шутники: весело постреливают по телефонам, с прибауточками ломают стулья и ловят пиявочек серыми шляпами. Только я не из их круга, вот что. Не генерал-полковник, даже не полковник. Может, у Третьего человека просто такой характер… игривый?
Лаврентий же Палыч заманивал девочек в свои апартаменты. Вдруг наш Анатолий Васильевич питает необъяснимую склонность к частным детективам средних лет? Да нет, совсем не похоже. Тогда на что это все похоже? На что?..
Деликатесы, купленные в гастрономе, я пожрал без малейшего удовольствия.
Когда башка забита вопросами, обоняние и осязание у меня на нуле. Могу съесть сырую свеклу — и не заметить. Помнится, Наталья моя бывшая в свое время прекрасно пользовалась этим моим качеством и не возилась со стряпней в те дни, когда я погружался в сложные дела. Все равно пойдет не впрок.
Сны свои в эту ночь я толком не запомнил, но, если не ошибаюсь, снился мне сам генерал- полковник Сухарев на балашихинском сходняке. И кличка у него была почему-то не Сухарь, а Ворона. Настоящий же Ворона тоже мелькал в моем сне благообразный, седой, в полковничьей форме. Действие сна плавно перемещалось из Балашихи в Уругвай и обратно, пока я не понял: Балашиха и Уругвай — одно и то же место, только названия разные. Утром я был еще под впечатлением этого великого географического открытия, а потом включил радио — и сразу позабыл обо всех своих сновидениях.
В качестве городской новости № 1 «Эхо столицы» называло ночной пожар в здании крупного информационного агентства. Пожар очень странный: полностью выгорели только две комнаты на третьем этаже. Жертв не было. Другие помещения не пострадали. Как сообщил диктор «Эха», комнаты те занимало в агентстве некое столичное издательство. Название издательства не сообщалось, но я и так его знал. Как и адрес. Именно с этих координат «Тетриса» и начинался мой вчерашний отчет, сделанный для начальника Службы ПБ Сухарева Анатолия Васильевича.
Часть вторая
ЛЮДИ БЕЗ ОХРАНЫ
