Пусть расслабляется на всю катушку. Не исключено, что и моя бутыль будет когда-нибудь стоять у кого-то в кладовке. Может, и меня пожалеет какой-нибудь более удачливый.
Жена готовит на кухне пищу. Есть у обывателей такой забавный ритуал – не просто потреблять, но готовить пищу, заодно в несколько раз уменьшая ее энергетическую ценность.
– Что, к нам придет босс?
– Ага! – поворачивает ко мне жена счастливое лицо. – Завтра, когда ты будешь на работе. Вот я решила еще раз потренироваться. Как ты думаешь, мои отбивные ему понравятся?
– Дай попробую.
Я довольно много времени потратил на то, чтобы научиться оценивать вкус пищи. Нерационально было бы вызвать нездоровый интерес к себе обывателей, с аппетитом съев на глазах у них пару сырых картофелин и закусив их свежемороженой рыбой. И теперь я знаю, что черная икра вкуснее, чем красная, а дорогое вино в отличие от дешевого имеет великолепное послевкусие. Жена науку под названием «кулинария» в должной мере еще не изучила, вот мне и приходится ее консультировать.
– Неплохо. Только соли нужно чуточку больше.
– И почему обыватели так любят этот белый яд? – ворчит жена. – Наука давно доказала: потребление соли совершенно нерационально.
– Именно потому они ее и любят. Человек – разумное существо, в каждой жизненной ситуации выбирающее наименее разумный способ действий.
– И доставляющее нам массу хлопот.
– Как себя вести завтра – знаешь?
– Да, но… Неплохо было бы сегодня ночью провести еще одну тренировку.
– Хорошо. Если я тебе пока не нужен, пойду к дочери.
– Иди. А я тем временем попробую сделать голубцы. Босс как-то обмолвился, что это его любимое блюдо.
– Но приготовить их сложнее, чем отбивные. Позовешь меня на дегустацию. Лучше вкусные отбивные, чем невкусные голубцы. Особенно если то и другое наполовину яд.
– Хорошо, любимый!
Настроившись, словно перед кабинетом начальника, я, предварительно постучав, вхожу в комнату дочери.
– А чем занимается наша малышка?
– Примеряю прокладки, – сообщает дочь.
Действительно, она сидит со спущенными трусиками на диване и пытается приладить прокладку. Две измятые прокладки валяются на полу.
– Ну и как успехи?
– Лучше бы я родилась мужчиной.
– Это нетрудно исправить. Если я тебе не нужен…
– Нужен, нужен, – не отпускает меня дочь. Задрав юбочку, она начинает натягивать трусики. Волосы на ее лобке еще мягкие и шелковистые, не то что у жены, в этом дочь не ошиблась, но их цвет мне не нравится.
– Подожди, – останавливаю я дочь. – Где ты взяла этот цвет?
Подойдя ближе, я внимательно рассматриваю ее лобок.
– В порнографическом журнале, где же еще?
– Ты ошиблась. У тебя светлые волосы, ты почти блондинка. Значит, и на лобке волосы должны быть не черными, а гораздо светлее. Хотя и темнее, чем на голове. Конечно, исключения бывают из всех правил, но всякое исключение привлекает внимание, а нам это совсем не нужно. Поищи в журнале аналог, ты просто не обратила внимания на этот нюанс.
– Ты прав, не обратила. Завтра переделаю. Спасибо, пап!
Дочь натягивает трусики, одергивает юбочку и чмокает меня в щеку.
– Вот что я хотела спросить. Вчера моя подружка Светка тайком от матери взяла ее фемискаф, погрузилась в вирт и отдалась какому-то Казанове. Говорит, это было совсем не больно, ей понравилось, она собирается дня через три еще раз кому-нибудь отдаться, но очень боится залететь. Спрашивала, нужно ли, когда трахаешься в вирте, принимать противозачаточные пилюли. А я не знала, что ответить. С одной стороны, она старше меня почти на год и я должна знать меньше, чем она. С другой стороны, интеллект не скроешь, Светка привыкла, что я знаю обо всем на свете, и ждет совета. Что ей сказать?
– Ох уж эта безудержная страсть к наслаждению… Трахаться она уже научилась, а откуда дети берутся, не знает… Скажи ей, что пилюли можно не принимать, и объясни почему. Даже в твоем возрасте уже пора знать все эти вещи, а уж в ее-то…
– Поняла, – нетерпеливо перебивает меня дочь. Умница, все схватывает на лету. – Еще вопрос. Не слишком ли медленно набухают у меня груди? У Светки они уже совсем как у взрослой, а у меня едва заметны. Может, стоит ускорить этот процесс?
– Только не сделай их зрелыми в два-три дня, это вызовет подозрения, усмехаюсь я. – Растяни сей мучительно-приятный процесс хотя бы на три-четыре месяца. И учти, они не должны сразу стать плотными. Яблочко тоже вначале растет, а уж потом наливается.
– Поняла. Следующий вопрос: что делать, если меня попытаются изнасиловать?
– Типично женская логика: вначале стремиться как можно быстрее достичь половой зрелости, а потом смертельно бояться изнасилования.
– Я серьезно.
– И я серьезно. Следующие три-четыре месяца ты должна смертельно бояться изнасилования. И если такое произойдет, вначале кричать и царапаться, потом безутешно плакать. Естественно, насильников следует пометить и потом убрать карту девственности мы разыграем несколько позже, и не нужно, чтобы кто-то мог поставить под сомнение твою сексуальную добропорядочность. Хочешь потренироваться?
– Нет. Я достаточно насмотрелась видиков, чувство страха уже освоено, плакать я тоже умею. Думаю, справлюсь. А у тебя какие новости? Я же вижу, что-то произошло!
– Произошло, доца. Меня кто-то заказал, и сегодня утром я получил пулю в лоб.
Я кратко пересказываю перипетии сегодняшнего дня. Дочь внимательно слушает и изредка кивает.
– Ты все сделал правильно, – одобряет она мои действия. – Нужно теперь только выяснить, кто это – сатанисты или коллеги установщика. Боюсь, покушение на твою жизнь – не последнее. И это говорит о том, что ты – настоящий Оловянный шериф!
Мне приятно слышать похвалу из уст дочери. А еще приятнее то, что она не стала строить никаких предположений относительно третьего варианта, на который намекнул предок. И правильно: умножать число сущностей сверх необходимого нерационально, это теперь даже обыватели знают.
– Доца, а что у тебя с гимнастикой и танцами? Ты уделяешь?
– Да, конечно. Через неделю соревнования на первенство района. Тренер очень хотел бы, чтобы я выступила. У меня, говорит он, фигура и движения столь совершенны, что я могу соперничать с компьютерной моделью идеальной гимнастки, призовое место гарантировано.
– Но ты…
– За день до соревнований заболею.
Основной принцип хранителей – не высовываться. Мне даже неловко становится от того, что я задал такой глупый вопрос Хранителю с огромным стажем.
– Значит, ты уже прекрасно владеешь своим телом. Быстро это у тебя получилось…
– Ничего, наберешься опыта – и у тебя период адаптации сократится, утешает меня дочь.
– Надеюсь. Я тебе еще нужен?
– Пока нет. Можешь отдыхать.
Наконец-то. Отдых мне действительно не помешает. Я в отличие от дочери не могу держать себя в форме месяцами и даже годами. Именно поэтому дочь со временем станет или женой президента какой- нибудь развитой страны, или даже премьер-министром. Все, о чем мечтаю я, – это вилла в горах, шезлонг на берегу говорливой речушки и мобильный терком на столике рядом. Можно и без него, конечно, но – только после завершения Функции.
