Это «или» настолько невероятно, что не сразу умещается у меня в голове.
Или Юрчик и есть один из Заратустр?
А может, даже их исходник?
Я немедленно увеличиваю скорость и соединяюсь с Управлением.
– Костя, срочно выясни, не числится ли среди угнанных крупнотоннажный грузовик «вольво» номер МТА 47-58 ПУРГА. Жду ответа немедленно.
– Понял. Выясняю.
Некоторое время я просто еду по шоссе, дожидаясь необходимой информации, потом вызываю Клеопатру через ком.
– Клео, это я, Логвин. Уже еду по Волоколамскому шоссе. Бросил все дела и примчался тебя спасать. Клео, ты слышишь меня?
– Слышу. Спасибо, дорогой, меня уже спасли.
– Кто?
– Заратустра, кто же еще? Ты ведь сам толкал меня в его объятия, не правда ли?
– Неправда. Просто, я действительно был очень занят.
– Вот и продолжай свои занятия.
– Я серьезно. Где ты сейчас и с кем?
– И я серьезно. А где и с кем – это уже не имеет значения. У тебя был шанс, но ты им не воспользовался. Прощай, спаситель!
– Клео, любимая!..
Вопль в пустыне: Клеопатра уже отключилась.
– Логвин, твой грузовик в розыске не числится.
– Спасибо. Мне было очень важно получить эту информацию.
– Могу я помочь чем-то еще?
– Спасибо, пока нет.
Видимо, в этот раз Заратустра просто нанял грузовик. Заплатить шоферу хорошие деньги за то, что он тебя покатает в фуре несколько часов, – это гораздо проще, чем рисковать, угоняя машину. Юрчик изменил тактику, потому что дело идет к финишу, ему уже можно не прятать свое лицо от водителей фур, которые потом могут его опознать или хотя бы составить фоторобот…
Теперь уже нет сомнений: Смирнов – один из Заратустр!
Так вот почему мы никого из них не могли поймать… Юрчик пользовался недокументированными функциями серверов, известными лишь некоторым работникам Управления. И предупреждал своих сообщников о будущих облавах.
Да, но зачем ему все это? Ведь вирт для него – место работы. И работы высокооплачиваемой, между прочим!
Ладно. Скоро он сам обо всем расскажет.
Нет, ну какой рациональный план я разработал! Раскрыл так глубоко законспирированного Заратустру! И почти наверняка – исходник!
Я собираюсь было обо всем доложить предку по Т-каналу, но вовремя спохватываюсь.
То, что я нашел Заратустру, – несомненно, плюс. Но то, что я не вычислил его раньше, хотя встречался с ним почти ежедневно, не делает мне чести.
Я должен во что бы то ни стало захватить Заратустру, узнать у него, где скрывается Террорист, и только после этого отрапортовать предку.
Ну-с, начинаем…
Глава 25
Слишком долго в женщине были скрыты раб и тиран. Поэтому женщина не способна еще к дружбе: она знает только любовь.
…Несколько раз «Эволюцию» хотели закрыть. Но каждый раз это заканчивалось тем, что в нее просто вводили очередное, предельно мягкое ограничение. Игра давно уже стала для одних – домом творчества, для других способом излечения от комплексов, для третьих – просто местом отдыха. Эволюция «Эволюции» продолжается…
Остановившись на обочине, я выхожу на дорогу, пропускаю пару легковушек, «газель», «бычок», джип «чероки» и, завидев знакомую фуру, выхожу чуть ли не на середину трассы, отчаянно махая руками.
И Клеопатра, и Юрчик прекрасно знают лицо моего основного реал-тела. Неужели не остановятся?
Фура отчаянно сигналит, выезжает на встречную полосу и, не снижая скорости, проносится мимо.
Клеопатра весело машет мне рукой и, опустив стекло, что-то кричит.
Только когда меня обдает волной воздуха, вихрящегося за фурой, я расшифровываю смысл фразы. «Я не предаю друзей!» – вот что кричала Клео.
Значит, она с самого начала знала, что Юрчик и Заратустра – одно и то же лицо. Знала и не сказала об этом мне, мужчине, в которого якобы была страстно влюблена. Значит, она предала меня.
Впрочем, Клео не солгала. Она не предает друзей – но не тех, в кого влюблена. Любимых мужчин рано или поздно предают все женщины, такова уж их природа.
Я снова сажусь в джип, быстро догоняю и обхожу фуру, потом позволяю ей меня обогнать. Но когда кабина грузовика начинает возвышаться прямо над моей головой, я открываю дверь «рэйнджровера» и кручу руль влево, одновременно чуточку отпуская педаль газа.
Мой джип, прижимаясь к медленно обгоняющей его фуре, вывихивает левую дверь; теперь она вывернута, словно сломанное крыло у птицы, и не мешает мне действовать дальше. Я вновь выравниваю скорости.
Теперь моя задача – перебраться на подножку идущего голова в голову с моим джипом крупнотоннажного грузовика. Но если я хоть на мгновение отпущу педаль газа, фура сразу же уйдет вперед. А дотянуться до скобы на ее кабине, не отпуская педаль газа, невозможно… обывателю. Но не мне.
Удлинив левую руку, я дотягиваюсь до никелированной, покрытой пылью скобы. Моя правая нога, также удлинившаяся, продолжает нажимать педаль газа, правая рука непрерывно подкручивает руль. А теперь рывком…
Перенеся всю силу в левую руку, я укорачиваю ее, бросаю тело на кабину фуры и укорачиваю правую ногу.
Джип исчезает позади и, кажется, летит в кювет.
Я вишу на скобе, поджав ноги.
Клеопатра приоткрывает дверь – посмотреть, что произошло с джипом.
Я врываюсь в кабину. В моей правой руке зажат пистолет, уже снятый с предохранителя, на лице – крайняя степень возбуждения.
– Никому не двигаться! Винтерпол! – ору я так, что Клеопатра инстинктивно закрывает ладонями уши.
Мой молодой соперник – как выясняется, и в амурных утехах тоже – дергается было, чтобы достать оружие, но я приставляю ствол прямо к его виску.
– Не двигаться! Одно подозрительное движение – и я стреляю!
Юрчик благоразумно приподнимает руки.
– Ты, главное, не волнуйся, Логвин, – пытается он меня успокоить. – Мы думали, это сатанист какой-
