А вот, например, простой и небогатый врач излечил от тяжелых болезней многих людей. А простой строитель построил дома, в которых живут счастливые семьи. А простой милиционер спас от гибели другого человека. Кто-то придумал новое лекарство, кто-то создал новую машину или космический корабль. Этих людей будут всегда вспоминать добрым словом многие люди. Даже подумайте – уйдет на пенсию старый дворник с вашего двора, и вы сразу это почувствуете. «А как же чисто было при нашем Степаныче вокруг нашего дома. Какой хороший каток он заливал для наших детишек».
Вот так и получается. Когда человек живет только для себя, тогда ничего на земле от него не остается. Он свою единственную жизнь прожил зря. Ну разве жизнь человеку дана для того, чтобы он побольше заимел, побольше съел и побольше выпил?
Вот и у этой мамули Ангелины стали появляться всякие мысли. Она хотела красиво жить. Где-нибудь за границей, с богатым мужем. Она позарилась на чужое добро. Совершила ради чужого добра преступление. Обидела и оскорбила женщину, которая ей доверилась. И за все это получила от главаря банды чудесную брошь. Красивую, старинную. Но краденую.
И Ангелина постепенно стала думать о себе. И ее стала мучить совесть. И она поняла, что жила очень неправильно. Особенно когда у нее появилась дочь – Элька. Мамуля старалась делать для нее все необходимое. Ей хотелось, чтобы ее дочь была счастлива. Но ее никогда не оставляла мысль, что мать ее дочери – обыкновенная воровка.
Эта чудесная брошь стала ее болью. Несколько раз Ангелина хотела отослать ее в Россию. Иногда ей хотелось продать брошь и обеспечить будущее дочери. Но она никак не могла забыть, что это будущее обеспечено краденой вещью.
А жить становилось все труднее. За учебу Эльки в колледже она уже задолжала. И Ангелина решила продать украшение на аукционе. А что случилось? Она познакомилась с нашим Алешкой. Увидела, какой он надежный друг, поняла, что этот пацан никогда никого не обманет и не предаст. И он никогда не посвятит свою светлую жизнь бочке икры и компьютерным играм.
Она поняла, что есть люди на свете, которых чужое счастье радует, а чужая беда заставляет бежать на помощь человеку, который в ней нуждается.
…Алешка никак не мог вспомнить, где он видел эту женщину. А узнал ее на фотографиях, на «парадном» портрете, который делала Элька. Узнал и брошь на эскизе, но, надо сказать, не сразу во все это врубился. Мало ли похожих друг на друга женщин и мало ли похожих друг на друга брошек? К тому же он свои догадки гнал прочь. Ему было жаль Эльку. Вот узнает она, кто такая ее любимая мамуля… Страшно подумать.
Но все обошлось. И опять же – благодаря Алешке…
Вот такие дела получили свое завершение в далеком английском замке. А что касается попыток ограбления сейфа, так это, как сказал мне (и Эльке) Алешка, – это «пришей – пристебай». Элька, кстати, очень просила Алешку объяснить смысл этого выражения. Алешка долго мучился, а потом сказал:
– Это, Эль, когда к твоему красивому платью пришивают к попе какую-нибудь драную тряпочку. Совершенно ни к чему. Ни хвостик, ни ушко.
На что Эля ответила:
– Ушки в попе не растут.
Она значительно обогатила свои знания русского языка.
Папа успокоил Ангелину и сказал, что за давностью лет совершенной кражи она никакой ответственности не несет. Напротив, за возвращение в страну столь ценной вещи ей будут признательны.
Мишель добавил, что у него оказались некоторые денежные излишки от торговли камешками и он эти излишки вполне может направить на дальнейшее Элькино образование.
А Брошкина сказала… Не успела она сказать, как Алешка ее перебил:
– А я вас видел. На фотографии. Вы там сидели и обнимались с мамулей. Вы, мадам, ее сообщница.
Брошкина сначала сердито запыхтела, а потом, позвенев браслетами, сказала:
– Да, я была сообщницей Аурики. Я в то время славилась по всей советской Москве как классная маникюрщица. И когда Аурика ходила на дело, я делала ей прекрасный маникюр. И горжусь этим. Съел?
Это Алешка съел. Вот только никак он не мог проглотить горький комок, застрявший в душе от исчезновения Дворецкого.
– Его растерзали крысы, – предположила Эля. – Или обглодали призраки.
– Мы его не глодали! – в один голос заорали близнецы.
– Прячется где-нибудь в подвалах, – предположил Мишель. – Как же я с ним прокололся.
– Да, – согласился папа, – не знаю, какой ты бизнесмен, а вот разведчик из тебя очень слабый.
Дядя Мишель в самом деле был резидентом нашей разведки. Разведка бывает всякая. Мишель не носил мундир Штирлица. Он служил в экономической разведке. Между всякими странами идет тайная экономическая война. Государство должно защищать свои экономические секреты и по возможности овладевать секретами других стран. И вот этого Мишеля внедрили в Англию как глуповатого российского торговца драгоценными камнями. Сделали ему «крышу», сделали его владельцем замка. А он вел очень сложную работу. Он выяснял, кто из наших негодяев похищает из страны драгоценное золото, алмазы и другие валютные ценности. Он выходил на международные банды, которые совершали всякие махинации против нашей страны и пытались подорвать ее экономическую независимость.
Конечно, Мишелю нужны были помощники. И он их набрал. А среди них был и Дворецкий. Мишель его спас от расправы братвы и надеялся, что Дворецкий будет ему служить верой и правдой в благодарность за спасение. Но тот был себе на уме. Сколотил свою банду, чтобы хапануть из сейфа Мишеля побольше драгоценностей.
– Эх, Мишка, – сказал папа. – Никогда нельзя доверять человеку, который уже один раз кого-то предал.
– Да, – сказал Алешка, хоть его никто и не спрашивал. – Как волка ни корми, он все равно свиньей смотрится.
Только вот где эта свинья?
Алешка тоже не сомневался, что Дворецкий скрывается где-то в замке. Он отлично знал все его закоулки.
– Где-нибудь заблудился, – предположила Эля. – Так и будет бродить в темноте и среди крыс.
– Да ладно, – отмахнулся от проблемы Мишель. – Пусть его новый хозяин ищет. А не найдет, так будет в замке Хэмптаун одним привидением больше.
И он занялся всякими делами по замку. А дел у него было много. Ведь этот замок считался еще и музеем средневекового быта. Одни рыцари чего стоили. Кстати, Черного рыцаря забирали в Тауэр, главный английский замок. Ему там уже приготовили специальное место. И вот-вот за ним должна была приехать машина.
Но время шло. И пора настала.
– Собирайся, Алекс, – сказал папа. – Мама нас уже заждалась. Она пирогов напекла.
Мишель, кстати, распорядился зажарить им в дорогу курицу:
– Вам три часа лететь. Со скуки сдохнете. А курица вам поможет не скучать.
Алешка пошел попрощаться со своими друзьями: с лошадьми, с черными лебедями, с петухом сэром Джоном, с Греем. Грей, когда Алешка прощался с ним, обидчиво отвернул морду. А петух на всякий случай отбежал подальше.
Элька подарила Алешке на прощание его портрет в виде Буратино. Лешка не обиделся.
– Приезжай в Москву, – сказал он. – Я тебя там еще не так нарисую.
Время шло, пора настала.
Алешка обошел замок. Потрогал его старинные камни. Постучал каждого рыцаря по стальному брюху. А потом спросил у папы:
– Пап, а если бы Дворецкий нашелся, ты бы его с собой забрал? Или полисменам отдал?
– Ему отвечать бы пришлось за свои дела в Москве.
– Ну и забирай!
Они стояли в это время на галерее. Возле Черного рыцаря. Алешка взял и толкнул его в сторону
