168
Придя домой, то есть в общежитие, я быстро разоблачилась и плюхнулась в койку. Блаженно вытянулась и подумала, что наконец-то могу отдохнуть после очередного сумасшедшего дня. И тут меня стукнуло не хуже, чем молотком по темечку. Я же обещала позвонить Романову! Ой-ей-ей! Пришлось встать, одеться и пилить к вахтеру внизу.
— Скажите пожалуйста, как мне отсюда позвонить в Москву?
Пожилой дядька посмотрел на меня, как не от мира сего, и сказал.
— Отсюда — никак. Надо пойти на почту и там заказать разговор с Москвой. В течение пары часов вас соединят.
Вот еще новость! Я совсем забыла, что нахожусь: а) не в своем времени; б) не в своем наркомате и в) не в штабе командующего округом. Вот что значит «Дурная голова ногам покою не дает»! С обреченным видом я поплелась назад в штаб округа. Там меня в течение пяти минут соединили с Москвой, я подтвердила Романову встречу на перроне вокзала и двинулась обратно в общежитие.
Утром, быстро позавтракав, я хотела сразу рвануть на вокзал, но в последний момент опомнилась (все никак не привыкну к моей должности порученца) и пошла в штаб округа. Там взяла дежурную машину и с комфортом доехала до вокзала. Времени оказалось достаточно. Я спокойно погуляла по площади перед вокзалом, посмотрела на строящиеся здания и подумала, что через месяц от этих строек мало что останется. Потом пришла мысль, что далеко не всегда знание будущего является плюсом. Если бы все сейчас знали, что черед десять дней начнется война и что вся территория Белоруссии скоро окажется под немцем, то что бы люди стали делать? Ой, лучше про такие вещи не думать, а то мороз по коже. А пока вот он, поезд. Паровоз пыхтит, как при последнем издыхании, но вагоны тянет вполне исправно. Восьмой вагон остановился почти напротив выхода в город. Романов спустился на перрон одним из первых. Одет в простой костюм, перетянутый широким ремнем, за спиной солдатский вещмешок. На ногах сапоги. Видно, что человек собрался в путешествие и что для него это не в новинку. Очень хорошо. Чувствую, что с таким спутником не пропадешь.
— Доброе утро, Аристарх Ксенофонтович. Рада вас видеть в Минске.
— Я тоже рад встрече с вами, Анечка. Приказывайте, куда идти.
— Идти недалеко. Вот стоит авто. На нем мы и поедем в штаб округа. Там я вас представлю, а потом все выясним по ходу дела.
— Неужели я такая важная фигура, что для моей встречи выделили автомобиль?
Тут я немного смутилась, но решила сразу расставить все точки над и.
— Вообще-то мне по должности теперь положен автомобиль, так как я сейчас являюсь порученцем командующего Западным особым военным округом.
— Ну, тогда еще ничего. А то я уже испугался, что получаю почести не по чину.
Я внимательно посмотрела на Романова и сообразила, что он меня просто приколол. Вот не ожидала от него такого ехидства. Конечно, он все сообразил с самого начала. Правильно Жуков говорил про него, что он вредный. Пока я все это осмысливала, паровоз громко свистнул и тронулся с места. Тут Романов меня еще раз удивил: он посмотрел вслед составу и почему-то покачал головой, как будто спорил сам с собой. Я взяла это на заметку. Надо будет выяснить, в чем тут дело. А пока мы сели в машину и поехали к штабу.
В штабе я оставила Романова внизу и пошла выяснять, что и как с ним делать. Оказывается, Жуков о нем не забыл (молодец!), и Романов уже числится при штабе переводчиком. Для него также выделено место в общежитии. Так как время еще было, то я отвезла Романова в общежитие, помогла ему там устроиться, и мы вместе вернулись в штаб. Тут меня позвали к Жукову, а Романов остался внизу у дежурного.
169
Оказывается, сейчас начнется расширенное совещание штаба округа с привлечением всех командармов. При этом должны присутствовать порученцы — вдруг что-то срочно потребуется. Я вместе с майорами Селивановым и Коротыгиным скромненько уселась в углу. Коротыгин протянул мне небольшой блокнот и карандаш.
— Возьмите, пригодится. Вдруг командующий что-то поручит — сразу запишете. Возможно, что поручений будет сразу несколько. Тогда не запутаетесь.
Я посмотрела и действительно — у всех порученцев наготове карандаши и блокноты. Что ж, буду, как все. Я затаилась как мышка, стараясь все увидеть и все услышать.
Жуков начал с обсуждения состояния дел в укрепрайонах. Он с негодованием отметил, что из восьми проверенных лично им укрепрайонов ни в одном состояние нельзя признать удовлетворительным.
— По моим оценкам, товарищи командиры, до полного завершения работ и размещения в УРах вооружения и бойцов должно пройти не менее полугода. И совсем не факт, что противник нам эти полгода даст. Поэтому перед генштабом и правительством я готов поставить вопрос о приостановке работ в УРах и использованию задействованных на их строительстве транспортных средств для решения других задач.
Ага, сообразила я. Там используются грузовики, трактора и т. п., которых катастрофически не хватает в частях для перевозки бойцов и транспортировки орудий и боеприпасов. Вполне разумное предложение, вот только согласятся ли на это наверху? А Жуков, тем временем, продолжал.
— Считаю неудовлетворительным состояние с авиацией. Начали разгрузку аэродромов, но не обеспечили при этом установку макетов на высвобождающиеся места. Товарищ Копец, даю вам четыре дня для наведения порядка.
— Слушаю, товарищ Жуков, — встал командующий ВВС округа, генерал-майор авиации. — Будет сделано.
— Теперь по связи. Товарищ Григорьев, доложите обстановку.
Встал начальник связи округа генерал-майор Григорьев.
— Товарищ Жуков. Проводная связь в полном порядке. Устранены все замечания по качеству связи, проложены и замаскированы дополнительные проводные линии. Регулярно проводятся проверки. Теперь из штаба округа можно легко связаться с любым полком и даже с батальоном.
— Хорошо. Еще учтите, товарищ Григорьев, что, начиная с 19 июня, нужно будет организовать круглосуточное патрулирование линий проводной связи. В помощь нашим бойцам будут выделены бойцы подразделений НКВД. Вам надлежит определить узловые точки, которые будут контролироваться особо. С проводной связью понятно, теперь что с радиосвязью?
При этих словах Жукова генерал Григорьев покраснел и, кажется, даже вспотел.
— Плохо, товарищ Жуков. Армейских радиостанций имеем 240 штук, что составляет 52 процента от требуемого, корпусных радиостанций 150, что составляет 48 процентов, полковых радиостанций 640 — 53 процента. Но если общее число радиостанций превышает 50 процентов от штатного числа, то с радистами просто катастрофа — во всем округе их всего 35 человек, причем 6 человек из них достал себе комдив 85 стрелковой дивизии по своим личным каналам. Нам Наркомат обещает половинный комплект радистов только к началу 1942 года. Таким образом, радиостанции телеграфного и телефонного типа есть, а работать на них некому. Поэтому все радиостанции складированы.
— Знаю я канал комдива 85 дивизии.
С этими словами Жуков почему-то посмотрел в мою сторону. Я еще больше съежилась. При этом в голове сами собой всплыли слова старой песни:
