Внезапно я услышал, что голос Иллиндила начал удаляться, его образ постепенно растворился в воздухе — и я обнаружил, что проснулся от лучей утреннего Гэнни-Джунского солнца.
Я лежал на траве в степи. Ловушка не сработала ночью — похоже, хищники уже знали, что связываться даже со спящим аргомантом опасно. Потянувшись, я взмахнул руками и произнёс:
— Акситус фамильярос — шунра! — И тут же ощутил, что из моего астрального тела выходят нити за пределы реальности Элама — и черпают клатху. Вскоре рядом со мной сформировалась гигантская призрачная кошка, очень похожая на моего протектора, разве что с крыльями.
— Креатио корпус! — я произнёс заклятие — и кошка, втягивая окружающий воздух и землю, начала обрастать плотью. Закон сохранения материи не позволял сотворить живое существо из ничего, а земля и воздух содержали те же алхимические соединения, что и живой организм. Вскоре передо мной стояла такая же чёрная пантера, как та, которую призывал Иллиндил — и точно также на её лбу красовался направленный вниз, пылающий меч. Кошка, мурлыча, смотрела прямо в мои глаза.
— И чего мы молчим? — спросил я. — Ты же фамильяр! Ты должна разговаривать!
Пантера недовольно посмотрела немигающими зелёными глазами в мои глаза и мявкнула.
— А, понял! Тебе нужно имя! Так. Я создал тебя в марте. Значит, ты теперь зовёшься Марта!
— Спасибо, дор-рогой хозяин! — довольно промурлыкала Марта по-вестландски и принялась вновь сверлить меня глазами, при этом облизываясь.
— Марта, я не понимаю, чего ты опять хочешь?
— Не понимаешь? — на морде пантеры читалось искреннее изумление. — Специально для тупых, неспособных читать по глазам, я облизнулась. Жр-рать давай!
Вот он, ещё один зверь с ужасным характером, — подумал я. — Ничуть не лучше, чем Руханнур с Миридой.[15]
— Какое жрать, Марта? Ты же — дух, порождённый клатхическими энергиями и обёрнутый в плоть!
— Вот именно, что обёр-рнутый плотью. Между нами не такая уж большая рразница, хозяин! Твоя клатхическая сущность, называемая у смер-ртных душой, устроена чуть посложнее, да и создан ты более тр-радиционным путём. А в остальном между нами нет рразницы. Так что, не ломай комедию, хозяин, и давай мне жр-рать!
Похоже, от меня, помимо знаний о мире, Марта унаследовала и манеру иронизировать.
— Ну так налови себе сама!
— Спасибо за совет, хозяин! — крикнула Марта. — Я побежала ловить степных крыс!
— Марта, стой! Степные крысы разносят заразу!
— И кому ты это объясняешь? Я создана тобой по твоему обрразу и подобию, так что болезни мне, как и тебе, не стр-рашны!
— Да! Болезни не страшны! Два дня прошло, а со мной ничего не случилось! Пора возвращаться в племя Уштобе.
Марта, ушедшая далеко, не слышала меня.
— Марта, кошка драная! — крикнул я во всё горло. — Когда закончишь с охотой, полетим к Шурабе!
Глава 15. Пещера Бареш-Хана
На спине Марты, своего фамильяра, я пролетал над степями Гэнни-Джуна. Мы держали путь в поселение племени Уштобе — не терпелось рассказать Шурабе о прохождении испытания болезнью. Правда, в голове возникла и мысль о том, что шаманка может не признать меня воплощением Бареш-Хана даже убедившись, что я не подвержен болезням — и потребовать прохождения новых испытаний. Марта летела на восток, навстречу плывущему по небосводу багровому диску Солнца. С появлением дневного светила жизнь начала пробуждаться на холмах и плоскогорьях Гэнни-Джуна. Цветы, включая хищные растения, раскрыли свои лепестки. Я оглядел бескрайнее поле, изрытое множеством огромных нор. Ветер тревожно трепал раскрывшиеся лепестки цветков, когда из одной из дыр с душераздирающим визгом выпрыгнул большой тушканчик, спешно нырнувший в другую нору. Преследователь появился немедля — огромный белый заяц, с красными глазами и острыми зубами, воплощение божественного гнева. Почему же местные зайцы такие кровожадные? — изумился я. — В остальном — зайцы как зайцы — и мясо на вкус такое же. Что же повлияло на эволюцию местной флоры и фауны? Неужели хаотические энергии, оставшиеся от Гашмана и Авузла?
Через минуту показалось селение Уштобе: на время испытания мы не особо удалились от племени. Я дёрнул Марту за уши, и она ринулась вниз. Вскоре крылатая пантера приземлилась возле шатра шаманов, и я с неё слез.
— Что здесь происходит?! — послышался голос Джумаша, и вскоре его лицо высунулось из шатра. — О, Боги! Нечисть! — Узрев гигантскую крылатую чёрную кошку, на морде которой кровожадно горели зелёные глаза, испуганный Джумаш даже не обратил внимания на меня.
— Не бойся, Джумаш! Это — Марта, мой фамильяр. Она тебя не тронет.
— Кто-кто?! — кочевник вышел из шатра, и я заметил в его руках чашку гэнни-джунского кофе с кобыльим молоком. — Октобай, неужто эта тварь пришла с тобой?
— Фамильяр. Магическое животное, созданное мной для защиты — и для перемещения по воздуху.
— Не забывай, что я ещё — хор-роший собеседник! — муркнула Марта.
— О, Боги! Она ещё и говорит! — чашка кофе выпала из рук Джумаша, и он поспешно отвернул лицо от блестящих зелёных глаз пантеры.
— Почему ты меня боишься, др-руг? — изумлённо спросила Марта.
— Твои глаза! Кровожадные, зелёные глаза.
— Пр-росто я хочу жр-рать! — при этих словах кочевник вздрогнул. — Не др-дрожи, людей я не ем!
На этот раз мне пришёл черёд удивляться:
— Марта, опять жрать?! Ты уже ела пять минут назад!
— А я хочу ещё!
— Ещё?! Ты же хищник! А хищник может питаться раз в три дня и чувствовать себя нормально!
— Сам попр-робуй поголодать тр-ри дня, а потом пр-ридумывай диету др-ругим! — насмешливо произнесла Марта.
— Я же не хищник, — парировал я.
— Но твоя рраса тоже может целыми днями обходиться без пищи и выживать — но ты же не обр- рекаешь себя на добр-ровольное голодание.
— Похоже… твоя зверюга… обладает… здоровым аппетитом, — Джумаш начал приходить в себя. — Как ты собираешься её кормить?! Я не хочу, чтобы наш трёхмесячный запас конины истощился за три дня!
— Фамильяра можно временно развоплотить, — ответил я и взглянул на Марту. От одного этого взгляда Марта превратилась в синий призрак — а ещё через мгновение растворилась в воздухе.
— Ты… Убил своё животное…
— Нет, не убил. По моей воле Марта может вновь обрести плоть.
— Да! Октобай, так ты же… Ты здоров, значит испытание пройдено! — похоже, Джумаш уже пришёл в себя. — Давай же, зайдём в наш шатёр!
Джумаш залез в шатёр, а я последовал за ним.
— Здравствуй, Октобай, — раздался голос шаманки. — Я слышала твой разговор с моим сыном. По твоему голосу и облику очевидно, что ты не подцепил от крыс никаких болезней.
— Значит, испытание пройдено? Ты веришь, что я — возвращённый богами Бареш-Хан?
