лавок и магазинов начинались здесь намного раньше.
Элегантная «Лянча-Тезис» черного цвета, с номерным индексом SCV [5] оставила позади Колизей и арку Константина. Клоистер попросил водителя проехать мимо них, перед тем как отправиться на встречу с судьбой. Он хотел еще раз взглянуть на эти величественные руины, которые всегда помогали ему собраться с духом. От Колизея они направились к Большому цирку, в сторону Тибра, переехали через реку и устремились по виа Кончилиацьоне, которая привела их к собору Святого Петра. Машина объехала площадь и задержалась перед будкой Службы общественной безопасности. Предъявив документы, Клоистер и водитель смогли проехать внутрь.
Его преосвященство Францик послал своего личного водителя встретить отца Альберта Клоистера в аэропорту Леонардо да Винчи. Перелет был долгим и утомительным. Но по крайней мере иезуит сумел выкроить несколько часов, чтобы подумать. Мысли вертелись в голове калейдоскопом. Он не сомневался, он точно знал, что почти держал в руках части одной головоломки. Не хватало лишь ключа, чтобы соединить разрозненные фрагменты. Может быть, необходимо взглянуть на все со стороны. За деревьями леса не видно. Священник вертелся на удобном заднем сиденье машины. Покинув Южную Америку, уже в полете, он почувствовал себя плохо. Его прошибал холодный пот, по коже пробегала дрожь, желудок выворачивало наизнанку. Сейчас, собираясь выйти из машины его преосвященства, он почувствовал, что силы оставили его. Ноги мелко дрожали, лицо осунулось, под глазами появились темные круги, на лбу блестели бисеринки пота.
Водитель вышел из машины, чтобы открыть дверь, и лишь тогда заподозрил неладное. Час назад, казалось, все было в порядке, хотя иезуит уже перешагнул порог выносливости, позволявшей ему долгое время держать себя в руках. Испугавшись, водитель позвал швейцарского гвардейца и попросил его вызвать врача. Потом он сам предупредил кардинала Францика и, следуя его указаниям, почти внес на руках отца Клоистера в одно из малых зданий резиденции Папы. Уже внутри монах помог водителю донести отца Клоистера до боковых апартаментов и уложить на диван. Клоистера бил озноб. Лицо священника приобрело болотный оттенок. С первого взгляда стало понятно, что у него тяжелый приступ лихорадки.
Не прошло и минуты, как в сопровождении Францика появился врач. Известие о болезни Клоистера встревожило кардинала. Он относился к Клоистеру почти как к сыну, которого у него никогда не было. С момента их знакомства, случившегося шесть лет назад, он проникся к молодому священнику искренней симпатией. Прямая и открытая натура, живой ум, страстный блеск в глазах… Альберт напоминал кардиналу его самого во времена гонений на польскую Церковь, когда он был молодым кандидатом в Кракове.
— Ваше преосвященство… — пробормотал Альберт Клоистер слабым голосом.
— Спокойно, мальчик. Не говори сейчас. Не делай усилий.
Врач, осмотрев больного, предположил, что у священника пищевое отравление или, в худшем случае, бактериальная или вирусная инфекция. Ему сообщили, что пациент прибыл из бразильской сельвы. Любой из вариантов не исключался, хотя священник сделал все необходимые прививки. Врач поставил градусник, измерил давление, послушал биение сердца, взял кровь на анализ и прописал для начала постельный режим, строго наказав сообщать ему о состоянии Альберта в течение следующих двенадцати часов.
После ухода врача Клоистер провалился в глубокий сон. Несколько раз он бредил. Лихорадка не отпускала его всю ночь. На следующий день он почувствовал себя гораздо лучше. Результаты анализов ничего не дали. Альберт оказался абсолютно здоров. Вероятно, он просто переутомился. Во всяком случае, физических причин недомогания найти не удалось. Утром, часов в одиннадцать, его навестил кардинал Францик. Альберт был уже на ногах.
— Ты уверен, что у тебя есть силы приступить к работе?
— Силы и желание.
— Может быть, это всего лишь стресс, бич современного мира, — сказал кардинал не слишком уверенно.
Оба вышли из комнаты и направились к офису кардинала. Там Францик приказал принести несколько документов, чтобы отец Клоистер мог изучить их.
На Амазонке Альберт наблюдал за ритуалом, во время которого индейцы одного затерянного племени, выпив отвар, приготовленный их женщинами по древнему рецепту, обретали способность видеть будущее и получать тайные знания. Иезуит протестировал членов этой изолированной группы, чтобы получить научное подтверждение увиденному. Результаты в некоторых случаях превзошли все ожидания. Так, одна старуха с задумчивым взглядом смогла описать то, чего никогда раньше не видела. Она сообщила Клоистеру такие подробности из его жизни, о которых мало кто знал, не говоря уже о ней.
Но больше всего смутили ученого клирика слова, произнесенные этой женщиной на древнем, почти забытом индейском наречии. Бразильский переводчик Клоистера знал его по рукописям испанских монахов, обращавших в христианство этих аборигенов. Еще не услышав перевод, священник почувствовал, как сердце пронзило болью, но в то же время испытал странное удовлетворение. Эти слова жгли как каленое железо: «АД ПОВСЮДУ».
В Ватикане хранились отчеты миссионера, которые имели прямое отношение к его исследованию. Индейцы, проживавшие в этом отдаленном районе сельвы, описывали ужасные видения из загробной жизни. Будучи людьми простыми, но храбрыми, они принимали наркотики, чтобы открыть окно в другой мир. Их религия не обещала им рая. Они верили, что жизнь дастся им один раз и после смерти их ожидает полное забвение. Но они не могли вообразить, что однажды попадут в мрачную и враждебную пустыню своих видений. В мир, который находится по ту сторону бытия.
Клоистер своими глазами увидел, какое действие оказывает отвар на членов племени. И услышал слова старухи, которых так ждал и которые привели его в ужас. Теперь ему оставалось лишь одно. Он должен был сам попробовать напиток, позволяющий разуму преодолевать барьеры пространства и времени. Индейцы долго отнекивались, пока их не убедила та самая старуха. Каким-то шестым чувством она уловила, что ему необходимо испытать это на себе. Приняв из рук старухи деревянную посудину с отваром, Альберт осушил ее одним махом, так, словно от этого зависела его жизнь. Эффект не заставил себя ждать. Все ощущения разом притупились. Взгляд помутнел. Неприятный зуд пробежал по телу, пробрав до самых внутренностей. Клоистер отчетливо слышал то, что раньше не достигало его слуха. Его ноздри улавливали тончайшие оттенки запахов: растения, почва, пот животных, горелое дерево, отвар. Путешествие в новый мир — мир измененного сознания — началось. Он много читал об этом состоянии, но ему никогда не приходилось его испытывать.
Что-то вспыхнуло и глухо взорвалось в мозгу. Костер, казалось, почти замер. Теперь он мог разглядеть каждый язык пламени в момент его зарождения и исчезновения. На него нахлынул поток ощущений. Сердце наполнилось необъяснимым счастьем, и он не мог сдержать слез. Его сознание пробудилось, ожило. Настроившись на тысячи частот, оно принимало сообщения изо всех уголков земли. Внутри его самого потаенного «Я» материализовался комок ослепительно белого света.
— Я вижу!.. — только и смог воскликнуть он.
Перед тем как потерять сознание, Альберт Клоистер осознал нечто, о чем никогда не подозревал. Ему открылся новый способ постижения реальности. Новый путь. Словно пелена спала с его глаз, и он прозрел. Но не всякому зрячему дано сорвать покров и обрести истину. Иногда открывается то, чего не хочешь видеть. То, чего предпочитаешь не замечать: ненависть, страдание, войны. Иногда лучше оставаться слепым. Лишь тот, чья тяга к познанию сильнее страха, способен броситься в жерло истины. Клоистер увидел, как пламя костра вспыхнуло, будто залп зенитной пушки, и взвилось до неба. Из его глубин внезапно появилось существо. Оно стремительно приближалось к священнику, не отрывая от него взгляда. Так змея смотрит на свою добычу. Эти спокойные, но ужасные глаза, это лицо леденящей красоты, окруженное языками пламени. Перед Клоистером возникло зло. Абсолютное зло.
Священник окаменел, по спине пробежали мурашки. Из горла вырвался вопль ужаса. Клоистер почувствовал приступ тошноты, потерял равновесие и опрокинулся на землю. Звуки сельвы растворились в сознании как далекий шум прибоя. Крики и запахи исчезли. Связь с миром оборвалась.
Когда Клоистер пришел в себя, уже рассвело. Он почувствовал слабость, и воспоминания, пробудившись в мозгу, набросились на него, как бешеные псы. Ему вспомнился взгляд немигающих змеиных глаз. Глаза зла — они смотрели на него и только на него. Во рту пересохло, ощущался привкус горечи. Думая о произошедшем этой ночью, священник пережил раздвоение личности. Он видел свое тело со стороны. Ощущал свою самость, свое «Я». Видел себя лучше, чем когда бы то ни было. И понимал, что
