плечи. Придя в себя, старуха продолжила:
— Я читала, что такое случалось и с другими. Что иногда люди, перешагнувшие границу смерти, но сумевшие вернуться обратно, видят скрытое от нас на этом свете…
— То, что произошло с вами, когда вы находились в коме, — уникально. Такие случаи до сих пор не были известны Церкви, — благочестиво солгал отец Клоистер, доставая из портфеля листы больничных отчетов.
— Да, святой отец. Так и есть. Ни один из врачей не смог объяснить, как в палате отделения интенсивной терапии, где постоянно дежурит медицинская сестра, кости моих ног сломались. Сами, без вмешательства извне… Отныне я навсегда прикована к инвалидному креслу… Мне страшно, святой отец. Что все это может значить?
Альберт Клоистер не знал, что ответить. Если бы он только знал! Но, как это часто бывает, столкнувшись с неизведанным, он мог уповать лишь на Господа.
— Верьте в Бога и не бойтесь. Он даст нам ответы, когда сочтет нужным. Не бойтесь.
Священник протянул руки старухе, которая не могла удержаться от рыданий. Та схватила их так, будто надеялась, прикоснувшись к ладоням священника, понять, лжет он или нет. Страх не отпускал ее ни днем ни ночью, и, пытаясь утешить ее, иезуит сам ощутил страх. Страх без причины.
Альберт Клоистер взял такси и доехал до собора Парижской Богоматери. Сейчас он, как никогда, захотел помолиться в этом великолепном храме, возведенном во времена, когда люди испытывали истинную тягу к Богу. Говорят, вера сдвигает горы, но она способна и на большее. Она способна творить новые горы: устремленные в небо соборы из тесаного камня. Тонны камней собора Парижской Богоматери могли снять тяжесть с души Клоистера.
«АД ПОВСЮДУ» — вспомнилась Альберту надпись на внутренней стенке гроба того испанского священника, который так и не стал святым. Кто и зачем раздробил его кости? Отец Клоистер получил задание расследовать этот инцидент.
В свое время Конгрегация по делам святых приняла решение сформировать специальную группу для исследования паранормальных явлений, того, что находилось за пределами науки и здравого смысла. Группа подчинялась непосредственно Папе и состояла из таких же, как он, монахов-иезуитов, людей веры, поднаторевших в науке, современных технологиях, истории, мифологии, криптографии, древних языках, психологии и шпионаже. Часто им приходилось действовать инкогнито, менять внешность и документы. Исследователям самого загадочного из всего, что есть на свете, призванным либо опровергнуть, либо найти этому неопровержимые доказательства, не присвоили специального названия. Но сами себя они называли «Волками Бога». Да, волками, так как иногда лишь волки способны защитить агнцев Божьих.
С детства Клоистер отличался проницательным умом и любознательностью. Он с упоением читал книги, в то время как его приятели по колледжу листали комиксы. Альберт всегда был для них белой вороной. Сначала это причиняло ему немало страданий, но потом, когда он подрос и понял причину, все разрешилось само собой. Людям нравился этот странный, но в то же время открытый и общительный мальчик, ощущающий себя немного неуютно в этом мире. Он едва научился ходить, когда в первый раз почувствовал непреодолимое желание стать священником. Его родители — добрые католики, хотя и не слишком набожные — сумели привить ему уважение ко всему священному.
Лишь однажды он подвергся искушению оставить эту тропу. Альберту только исполнилось семнадцать, когда родители отправили его в летний лагерь. Там он познакомился с Паулой Лоринг. Белокурая, с большими изумрудными глазами, она выглядела на три или четыре года старше его, хотя они были ровесниками. Альберт потерял голову и все дни напролет только и думал о том, как бы ему заговорить с Паулой. Казалось, ее окружает ореол невидимого света, а он только робел, заливался румянцем и ничего не мог собой поделать. Но удача сама шла к нему в руки. На дворе стоял 1989 год, и по радио крутили последний диск Роя Орбисона. Голос с неистребимым южным акцентом выводил: «Она — загадка для меня». И однажды под звездами, на берегу большого озера, окруженного горами, при свете костра эта девушка подарила ему блаженство, о котором он не мог и мечтать. Следующие недели напоминали волшебный сон. Это было время полной свободы, на которую способна лишь юность. Альберт познал радости земной, плотской любви. Но лето закончилось. Он вернулся в Чикаго, Паула — в Филадельфию. Они обещали писать друг другу, встречаться, продолжать свою такую совершенную связь.
Однако нескольких месяцев оказалось достаточно, чтобы Паула прекратила писать и не отвечала на телефонные звонки. На сердце опустились сумерки. Разочаровавшись в любви, Альберт и не заметил, как беда подкралась к нему с другой стороны. Умер его единственный брат Джон.
Джон был старше его на четыре года. Отличник, спортсмен, любимец девушек — Альберт боготворил брата. Но однажды все изменилось. Джон перестал общаться с друзьями и замкнулся в себе. Выходил из дому только на лекции в институт. С его лица навсегда исчезла улыбка. Однажды он открыл причину своего страдания родителям: Джон понял, что он — гомосексуалист. Когда Альберт узнал об этом, ему только исполнилось пятнадцать. Он многого не понимал, но пообещал отцу, что никогда не будет смеяться над братом и напоминать ему о его сексуальной ориентации. Альберт сдержал слово. Он молча перенес крушение идеала. Джону повезло с родителями: они были чуткими людьми и постарались сделать все возможное, чтобы облегчить страдания сына, но все пошло прахом. В Рождество 1989 года Джон покончил с собой, бросившись в ледяные воды реки Чикаго с моста улицы Монро. Он оставил записку, адресованную семье, в которой просил о том, чего так и не смог сделать для себя: «Простите меня».
На следующий год Альберт поступил в семинарию иезуитов Чикаго. Смерть брата стала для него страшным ударом. Жизнь так несправедлива. В мире вообще много зла и несправедливости. Только поиски добра и истины в Боге могут придать подлинный смысл существованию и подняться над скоротечностью времени, отпущенного каждому человеку. Альберт преуспел в науках и, получив докторскую степень теологии, был зачислен от ордена в Чикагский университет, в легендарную цитадель науки, где Энрико Ферми запустил первый ядерный реактор. Клоистер учился выше всяких похвал, а его поведение ни у кого не вызывало нареканий. Командоры Общества Иисуса сразу сообразили, какой самородок попал к ним в руки. Его отправили в Рим, в Конгрегацию по делам святых, а потом дали поручение, которое было по силам только самым способным, верным, испытанным: «Волкам Бога».
Сейчас Альберт знал то, о чем раньше даже не подозревал. Неизученные процессы человеческого разума, необъяснимые явления, сверхъестественные силы. Все это одновременно пугало и завораживало. Но на все воля Всевышнего, в этом проявление Его бесконечной власти. «Все идет к Богу, и все участвует в Его славе», — думал Альберт Клоистер. Однако теперь ему, как и в первый раз, было по-настоящему не по себе. Ему и раньше приходилось заглядывать в бездну ужаса, но он всегда мог найти этому объяснение. То, с чем Клоистер столкнулся сейчас, казалось безумием, и это внушало ему беспокойство и страх.
Помолившись в центральном нефе собора Парижской Богоматери, он вышел на улицу и долго гулял по набережным Сены: пересек мост Менял и направился на юго-восток, через острова Сите и Сен-Луи к станции «Аустерлиц». Догадки требовали подтверждения. Раздробленные кости испанского священника, сломанные кости старухи… Боль, ужасные видения и что-то еще. То, что стоит за всем этим. «АД ПОВСЮДУ». Что означает эта фраза? Что мир — это ад и после смерти нас ждет другое осуждение, другой ад? Может быть, Господь, увидев грехи рода человеческого, отвернулся от людей и обрек их на вечные муки? А как же праведники, святые?
В кожаном портфеле Клоистера лежали три доклада, косвенно связанные со случаем, который он расследовал. Все они описывали предсмертный опыт людей, видевших, как и старая французская дама, нечто ужасное, притягивающее к себе души. Такое повторялось примерно в одном из двадцати случаев клинической смерти. Об этом почти ничего не рассказывают в телепрограммах, посвященных жизни после смерти. Люди не любят, когда кто-то вносит страх в их повседневное существование. Тем более что смерть подкарауливает каждого, может быть, за соседним углом. Большинство предпочитает даже не думать о неизбежном. Но в случаях, описанных в докладах, никто не просыпался с переломанными костями и не возвращался к жизни с необъяснимыми травмами. Эти доклады представляли интерес потому, что содержали свидетельства отчетливого проявления абсолютного, неистребимого зла на границе между жизнью и смертью. Причем ни один из свидетелей не страдал психическими заболеваниями. И ни один из них не подвергался насилию, так же как испанский священник — ужасному святотатству, а старуха в больнице — нападению сумасшедшего. Может быть, в своем путешествии на ту сторону они забрались слишком далеко. Но это только предположение.
