Анджело, тиран Падуанский

сам, я постоянно докучала тебе моей ревностью. Было множество признаков, которые меня тревожили. Теперь я все поняла. Я на тебя не сержусь, ты не виноват. Я знаю, что вот уже семь лет, как твоими мыслями владеет эта женщина. Я для тебя была забавой, мимолетным развлечением. Это так просто. Я на тебя не сержусь. Но что же, по-твоему, я должна делать? Идти вот так все дальше, жить без твоей любви, я не могу. Ведь дышать надо. А я дышу тобою! Смотри, ты меня даже не слушаешь! Или тебя утомляет, когда я с тобой говорю? Ах, я так несчастна, право же, что, мне кажется, любой, кто увидел бы меня сейчас, сжалился бы надо мной!

Родольфо. Уверен ли я! Подеста вышел из комнаты, чтобы привести сбиров, а вы тем временем наговорили ей шепотом такие ужасные вещи, что она приняла яд! Синьора, неужели вы не видите, что у меня мутится рассудок? Синьора, где Катарина? Ответьте мне! Правда ли, что вы ее убили, что вы ее отравили? Где она? Скажите! Где она? Да знаете ли вы, что это единственная женщина, которую я когда-либо любил, синьора, единственная, единственная, — слышите? — единственная!

Тизбе. Единственная! Единственная! О, нельзя же столько раз вонзать в меня кинжал! Умоляю! Скорей (указывая на нож, который он держит в руке) прикончи вот этим!

Родольфо. Где Катарина? Единственная, кого я люблю! Да, единственная!

Тизбе. О, ты безжалостен! Ты разбиваешь мне сердце! Так вот же, да, я ненавижу эту женщину, — слышишь? — ненавижу! Да, тебе сказали правду, я отомстила, я отравила, я убила эту женщину!

Родольфо. А, вы это сказали! А, вот видите, вы сами это сказали! Свидетель бог, мне кажется, вы этим кичитесь, несчастная!

Тизбе. Да, и то, что я сделала, я бы охотно сделала еще раз! Бей!

Родольфо (со страшным лицом). Синьора!..

Тизбе. Я убила ее, говорят тебе! Так бей же!

Родольфо. Дрянь! (Ударяет ее кинжалом.)

Тизбе падает.

Тизбе. А! В сердце! Ты меня ударил в сердце! Это хорошо. — Мой Родольфо, дай руку! (Берет руку и целует ее.) Благодарю! Теперь я свободна! Не отнимай руку. Я же тебе не хочу ничего плохого. Мой Родольфо, возлюбленный, ты не видел, на что ты был похож, входя в эту комнату, но когда я услышала, каким голосом ты произнес: «Я вам даю четверть часа!» — и поднял нож, я жить больше не могла. А теперь, когда я умираю, будь добр, скажи мне хоть слово сострадания. Мне кажется, это будет хорошо.

Родольфо. Синьора…

Тизбе. Хоть слово сострадания! Скажешь?

Из-за занавески алькова слышится голос.

Катарина. Где я? Родольфо!

Родольфо. Что я слышу? Чей это голос? (Оборачивается и видит белый облик Катарины, приоткрывшей занавески.)

Катарина. Родольфо!

Родольфо (кидаясь к ней и беря ее на руки). Катарина! Великий боже! Ты здесь! Ты жива! Как же это? Праведное небо! (Оборачиваясь к Тизбе) А! Что я сделал!

Тизбе (волочась к нему, с улыбкой). Ничего. Ты ничего не сделал. Это я все сделала. Я хотела умереть. Я толкнула твою руку.

Родольфо. Катарина? Ты жива, великий боже! Кто же спас тебя?

Тизбе. Я, для тебя.

Родольфо. Тизбе! Помогите! О я, несчастный!

Тизбе. Нет. Помощь бесполезна, я знаю. Благодарю. Ах, отдайся радости, как будто меня здесь нет. Я не хочу тебя стеснять. Я же знаю, как ты должен быть доволен. Я обманула подеста. Я дала ей снотворное вместо яда. Все думали, что она умерла. Она только уснула. Там для вас готовы лошади. Мужское платье для нее. Уезжайте сейчас же. Через три часа вы минете границу венецианских владений. Будьте счастливы. Она освобождена. Мертва для подеста. Жива для тебя. Как ты находишь: хорошо все это устроено?

Родольфо. Катарина!.. Тизбе!.. (Падает на колени, устремив глаза на умирающую Тизбе.)

Тизбе (угасающим голосом). Я умру. Но ты иной раз вспомнишь обо мне — правда ведь? — и скажешь: «А ведь в конце концов хорошая была девушка эта бедная Тизбе». О, от этих слов я вздрогну в могиле! Прощай!.. — Синьора, позвольте мне сказать ему еще раз: мой Родольфо! — Прощай, мой Родольфо! А теперь — уезжайте скорей. Я умираю. Живите. Благословляю тебя! (Умирает.)

ПРИМЕЧАНИЯ

Италия XVI в., избранная Гюго в качестве места действия «Лукреции Борджа», вновь привлекает его внимание в «Анджело»; действие этой драмы развертывается в Падуе в 1549 г. В этот период Падуя не была самостоятельным государством и входила в состав Венецианской республики, присоединившей ее к себе в 1406 г.

Купеческая республика Венеция — крупный посреднический центр в торговле между Западной Европой и Востоком — возвысилась к концу X в.: сильный флот обеспечивал ей господство на Адриатическом море и политическую независимость, крестовые походы способствовали ее обогащению и распространению ее торговых связей. В течение XIII–XIV вв. Венеция подчинила себе многие соседние города-коммуны, захватила их земли и превратилась в одно из могущественных итальянских государств.

Первые удары процветанию Венеции были нанесены во второй половине XV в., когда захват турками Константинополя, а затем открытие Америки и морского пути в Индию повлекли за собой перенесение центра мировой торговли из бассейна Средиземного моря в Атлантический океан. Перестав быть мировой торговой державой, Венеция с XVI в. вступила в полосу упадка. В 1797 г. она была занята французскими войсками и по Кампоформийскому миру лишилась независимости.

Ожесточенная классовая борьба внутри Венеции имела результатом падение демократического строя и установление уже в XII в. олигархического правления богатейших купеческих фамилий. С конца XIII в. в главный законодательный орган республики — Большой совет — избирались только «нобили» (то есть «благородные»), из числа записанных в «Золотую книгу», причем, строго оберегая свое господство, венецианская олигархия за четыреста лет допустила в ней лишь несколько новых записей.

Нобили диктовали политику дожу, выборному пожизненному правителю Венеции, и его шести советникам (Синьории). Важнейшим политическим органом Венецианской республики стал Совет Десяти (основан в 1310 г.), охранявший незыблемость олигархического строя посредством системы всеохватывающего шпионажа и тайных убийств. Образ Венеции, как символ расчетливой и безжалостной тирании, встает за вымышленным сюжетом драмы Гюго и является фоном для действия.

Драма «Анджело, тиран Падуанский» была написана в феврале 1835 г., поставлена в мае в театре