И тучам — гневный голос гроз; Что дух в зародыш направляет, Меняет свет и мрак в выси И семизвездие вращает Вокруг невидимой оси; Что назначает дни и сроки, Что на пиру пред королем Сажает Смерть, чей взор жестокий Нежданный ужас будит в нем; Что зверю жить дает и гаду, Цветку сверкать и зреть плоду, Что движет звездных сфер громаду И каждую хранит звезду; Что рубежи кладет прибою, И лето розами пьянит, И времена водой живою Из урны вечности струит; Что мановением единым Весь, в искрах огненных, простор Колеблет по ночным пучинам, Как бы пастушеский шатер; Что солнца вяжет в общей сфере Незримой нитью к небесам. Мне это ясно в полной мере; Я знаю все: там был я сам!» Кто это скажет? Нет такого!.. Пред нами тьма, весь мир закрыт. Мы — лишь кимвал звенящий. Слово Творцу миров принадлежит. 4 Но будем веровать. И подождем — в той вере. Исход неведом. Всё ж Нерону и пантере Бог в силах сбить клыки. Бог испытует нас. В таинственную даль мы Идем. — Идем же! Он растит в пустыне пальмы, Чтоб осенить пески! Как! Он творит не вмиг, и верен целям скрытым, И предал папе Рим, Христа иезуитам И честных подлецам, — И мы изверимся? В нем? В справедливой Воле? Нет! Знает он один, какую жатву в поле Взрастить задумал нам. Всей достоверности не в нем ли воплощенье? Не им ли полон мир — загадка изученья — От бездны до небес? Пред мыслями его — безумье мысли наши. Не он ли горний свет струит из горней чаши, Чтоб дольний мрак исчез? Не видит ли он гидр или червей ползучих? Не проницает ли до самых недр могучих Олимп и Арарат? Не назначает он отлетов журавлиных? Не числит выходов и возвращений львиных И у тигриц — тигрят? Ответь мне, горный гриф, скажи мне, стриж беспечный: А гнезда есть у вас, каких не знал бы вечный? Олень! Ты кем спасен? Лиса! В кустарнике то не его ли очи? Волк! Слыша, как трава шуршит во мраке ночи, Ты не рычишь ли: «Он!»? Коль все он ведает, все может, — он, единый, И в силах следствие исторгнуть из причины, Как плоть из скорлупы, И червяка вложить в плод яблони зеленый, И ветром разметать гранитные колонны И медные столпы; И океан пред ним — всего лишь бык мычащий, И жалкий человек — слепец, а он — всезрящий, И все таится в нем,
