Том 12. Стихотворения

Душою мирен и высок,
В своем спокойствии он знает,
Что весь народ родной — Восток,
Где яркая звезда сияет.

Он мне кивает головой,
Своей вершиною столетней.
Передо мной в глуши лесной,
В его корнях, в прохладе летней,

Пестро раскрашены, чисты,
Ведя беседу меж собою,
В траве колышутся цветы
И умываются росою.

На маки сонные заря
Из чащи уронила слезы;
В брильянтах лилии горят;
Раскрытые вздыхают розы.

И сквозь разросшийся тимьян
Глядят фиалка, повилика,
Благоуханьем ирис пьян,
Кокардой кажется гвоздика.

Мохнатых гусениц влечет
Жасмин пахучий и лукавый.
Здесь арум о любви поет,
Марена — о войне кровавой.

Веселый, бойкий соловей
Средь остролистов и вербены
Сливает с песенкой своей
Республиканские рефрены.

Терновник встал невдалеке,
Сошлись в ложбинку меж холмами
Кусты с букетами в руке,
А воздух полон голосами.

Весь этот дивный мир кругом
Исполнен счастья, вдохновенья,
Он каждым говорит листком:
«У деда праздник, день рожденья!»

ВОСПОМИНАНИЕ О ВОЙНАХ ПРЕЖНИХ ЛЕТ

За Францию и за свободу
В Наварре драться нам пришлось.
Там в скалах нет порой прохода,
Летают пули вкривь и вкось.

Седобородый и бывалый,
Наш командир упал ничком:
Кюре из церкви обветшалой,
Как видно, метким был стрелком.

Он не стонал. Сгущались тени.
У раны был прескверный вид.
Во Франции, в Марин-на-Сене
Поныне дом его стоит.

Мы подняли его — и странно
Он на руках у нас поник.
Мы положили капитана
Под ивой, где журчал родник.

Ему кричали мы в тревоге:
«Огонь! Противник окружен!»
Но он сидел, немой и строгий, —
Мы поняли, что умер он.

Наш лекарь полковой руками
Развел, скрывая тяжкий вздох.
Под одряхлевшими дубами
Безмолвно мы собрали мох,