2 Богатство, золото даны вам без усилий… Однажды я блуждал по подземельям Лилля, Я видел мрачный ад. Не люди — призраки по норам, в землю врытым, Худые, бледные, согбенные рахитом, Там дни свои влачат. Отравлен воздух там, во тьме бескровны лица, Слепцы чахоточным дают воды напиться Из луж у них в ногах. Ребенок в двадцать лет, старик глубокий в сорок… Все время чувствует живущий в этих норах Смерть у себя в костях. Здесь нет огня, и тьма крыло свое простерла; Дождь затопил окно; впилась рабочим в горло Безжалостно нужда; Здесь люди под землей, в проходах бесконечных, Как будто грешники, блуждают в муках вечных Под бременем труда. «Нужда проклятая!» — муж шепчется с женою, Старик отец поник тяжелой головою, — Лишь ночью дочь пришла И принесла с собой хлеб, купленный позором. Отец ее спросить не смеет даже взором: «Где ты его взяла?» Здесь спит Отчаянье в своих лохмотьях мрачных, А жизни май, всегда и нежный и прозрачный, Здесь выглядит зимой. Здесь девушки лицо облито мертвым светом, И кажется весь мир в отчаянье одетым, Придавленным землей. В землянках чахнущим, где городские стоки, Не виден небосвод лазурный и глубокий, Не виден солнца свет. Я встретил бледную, иссохшую старуху. Она сказала мне озлобленно и глухо: «Мне восемнадцать лет». Здесь, ложа лишена, холодными ночами Мать прячет малышей в отрытой ею яме, Тоской удручена. Здесь дети малые с улыбкой чистой, милой, Едва увидев свет, уж встречены могилой, Им колыбель она. О недра Лилля, смерть здесь людям шлет угрозы! Здесь старца дряхлого увидел я сквозь слезы, Мутившие мне взгляд, Безумье девушки, ребенка призрак белый В объятьях матери, от горя поседелой. О, Данта страшный ад! От этих горестей — вся роскошь, деньги ваши, О принцы! Нищета вам наполняет чаши, Властители пиров! Сочится ваш доход — живая кровь народа — Со стен подземных нор, из каждой щели свода, Из сердца бедняков. Под страшным колесом — владычеством тирана, Под прессом податей, давящим неустанно, Здесь золото течет И к вам скопляется, о властелины века, Из-под давильни той, что мучит человека Все сутки напролет. Из этой темноты, из этой агонии, Где жизнь свою влачат унылые больные, Где без надежд сердца; Из этих черных нор, тоскою угнетенных; Из мира, где отцы, и матери, и жены Томятся без конца; Из мрака, где беда сдружилась с нищетою, Течет к вам золото сверкающей рекою — Мильоны вновь и вновь. Оно для вас — дворцы, пиры, апофеозы, О вы, чудовища, кого венчают розы, Кто пьет чужую кровь!
