Том 13. Стихотворения

Приснится.

Меня увидев здесь склоненным над тобою,
Изменит ветер вой на лиры звук певучий,
И улыбнется ночь зарницей голубою
Сквозь тучи.

Любя, поэт хранит от страха и угрозы
Покой беспомощных, дрожащих колыбелей.
Он песни им поет, и песни — словно розы
В апреле.

Свежей он, чем апрель, рожденный в ароматах,
Чем май, из чьих даров гнездо свивает птица,
И в голосе его нектар для пчел мохнатых
Таится.

В восторге трепетном он каждым очарован
Атласным гнездышком, что мы свиваем сами.
Исполнен нежности, излить ее готов он
Слезами.

Для вдохновенного, восторженного взора
Все радостно кругом. Но если, угрожая,
Приходят короли и хищных слуг их свора
Большая,

И если Ватикан, или Берлин, иль Вена
Готовят западню, грозя мечом и словом, —
Разгневанный поэт становится мгновенно
Суровым.

Когда коварный Рим, и злой паук Игнатий,
И коршун Бисмарк вновь свершают преступленья,
В негодовании он шлет слова проклятий
И мщенья.

Довольно. Песен нет. Его зовет свобода,
Уносит бурный вихрь, где все смешалось вместе.
Мечты о будущем и о правах народа,
О мести.

О Франция, воспрянь! Поэт, свой долг исполни!
Освобождение! Еще не перестали
Пылать в душе — огонь, во взорах — отблеск молний
И стали.

И мысль его летит, как в океане птицей
Стремительный корабль, как знамя в схватке рьяной,
Как зарево зари в крылатой колеснице
Багряной.

ШЛЕПОК

Увесистый шлепок дает мне крошка-ручка.
«Вы наказать ее должны! Как! Деда — внучка?
А вы еще нежней глядите на нее!»
Дед говорит: «Бранить — то дело не мое!
Как быть? Улыбку лишь сберег я и прощенье.
Предательство Иуд, Неронов притесненье,
Победу сатаны и власть плутов познав,
Все то, что против них на сердце есть, сказав,
Излив свой мрачный гнев при виде совершенных
Злодейств, апостольским престолом разрешенных,
Терпимых церковью, допущенных попом,
Дав выход ярости своей, рычащей львом;
Нашествия парфян чудовищные жатвы,
И Бонапартовы предательские клятвы,
Всех добродетелей погром, всех прав запрет,
Без Брута — Рим, Париж — где уж Барбеса нет,
Тиранов выплывших и тонущие страны —
Все в строфах обозрев, что скорбью обуянны;
Усильем тягостным тюремный сдвинув свод;
Заставив громы все низвергнуться с высот —
Проклятья, гиканья, перуны гроз великих
Из тьмы пещерной туч священных, жутких, диких;
И в дни, подобные ночам, из бездн глухих
Стенанья вызвав, вопль всех голосов земных,
И плач о Франции, лишенной славы, чести,
И Ювенала тень, и тень Исайи вместе,
И ямбов яростных обвалы, словно те,
Что рушат ненависть скалами в высоте;
Казня, не пощадив и мертвецов в могилах