нескольких сеансов. Художник некоторое время живет в доме своей модели, чтобы почувствовать личность, увидеть ее в разных проявлениях. Мы никогда не полагаемся на свет и тень. Главную роль в портрете играют точные значимые линии. Мне рассказали забавную историю про одного императора нашей последней маньчжурской династии. Он отказался принять свой портрет, написанный западным художником, потому что тот половину лица окрасил в черный цвет и под носом поместил пятно. Поступок художника император назвал «омерзительным».
Лоуренс Биньен, знаток китайского искусства
Ближе всего мне английские акварели, в которых я нахожу так много общего с картинами наших художников. Черно-белые рисунки тушью Котмана, Казенса, Констебля, на мой взгляд, свидетельствуют о том, что нет границы между английским и китайским искусством. Однажды известный английский философ господин Оппе любезно пригласил меня на обед и показал его любимую коллекцию рисунков – Котмана и Казенса. Среди них был тигр в исполнении Казенса. Господин Оппе рассказал мне, что художник нанес несколько пятен акварели на лист бумаги и неожиданно увидел, как перед его взором обретает очертания не кто иной, как тигр! Но ведь это и есть китайский стиль живописи. За пять лет моей лондонской жизни у меня появилось много друзей, с которыми меня объединил интерес к китайскому искусству, и я очень надеюсь, что в ближайшем будущем мы сможем создать условия для тех, кто хочет учиться этому искусству. И люди наконец поймут, что у искусства нет национальных и расовых границ.
Что общего между русским балетом и китайской каллиграфией?
Хотя я и не отношу себя к завсегдатаям театра, мне в высшей степени приятен необозримый вид толпы, которая образует очередь в лондонские театральные кассы. Это типичная картина, которую вы не увидите в Китае, – толпа веселая, оживленная, необычайно терпеливая и с невероятно сильными ногами. Одна моя американская знакомая сказала, что в ее стране очередей не бывает, разве что иногда в оперу. Очень хорошо понимаю ее, так как сомневаюсь, чтобы сверхделовой американец позволил себе несколько часов простоять в очереди.
А вот один мой бедолага-соотечественник даже культивирует привычку стояния в очереди. У него настоящая страсть к театру. Но будучи человеком бережливым, он предпочитает простоять два часа в очереди, чтобы купить дешевый билет: откидные места его вполне устраивают. Человек изобретательный, он приходит со своим стулом и с книгой, сидит себе в очереди и исправно читает, словно в Британском музее. Какой счастливый человек! Но я все-таки не понимаю, почему театральные менеджеры предпочитают, чтобы потенциальные зрители стояли в утомительной очереди вместо того, чтобы благородно дать им возможность занять более дорогие места, снизив цену. Все равно же эти места часто пустуют. А стоящие в очередях меня восхищают. Они никогда не ворчат, живут надеждой, что им достанется заветное место. Мой театральный дебют в Лондоне состоялся в театре «Зимний сад». Давали «На мели» Бернарда Шоу. Зал не был полон, хотя пьеса шла всего неделю. А мне казалось, все, что написал такой знаменитый драматург, должно было привлечь толпы зрителей. Может быть, пьеса недостаточно развлекательна для рядовой публики? Но ведь все, о чем пишет Шоу, возвращает нас к раздумью о том, что такое человек, что составляет его жизненную силу. В журнале «Панч» мне встретился эскиз статуи «Другой драматург Джона Булля» с двумя фигурами. Одна огромная – Джордж Бернард Шоу, другая маленькая – Шекспир. Оба указывают на вывеску, на которой написано: «Человек и Сверхчеловек». После того как я прочитал «Приключения Черной Девочки в ее поисках Бога» [25], в моем воображении родилась карикатура, на которой я изобразил Джорджа Бернарда Шоу (ДБШ), которого наконец настигла Черная Девочка: «Я нашла своего БОГа». А Шоу ей ответил: «Нет, моя дорогая, ты ошибаешься, я не БОГ, а ДБШ».
Я никогда не встречал Шоу, но его весело поблескивающие, глубоко посаженные глаза всегда привлекали меня, когда я видел его на экране. Мне кажется, он не очень любил солнце! Шоу провел некоторое время в Китае, и как знать, может быть, у него остались воспоминания о молодых китайских драматургах и девушках, которые чествовали его в Шанхае. Но в его пьесе «На мели» он лишь обронил фразу: «Китайцы называют нас розовыми» [26]. Хорошее наблюдение.
Позже я посмотрел поставленную замечательным актером и режиссером Джоном Гилгудом «Школу злословия» Шеридана. Мне понравилась эта классическая пьеса куда больше, чем многие современные постановки. Культуролог М. Тяо размышляет: «Если в китайском театре для европейца слишком много выдумки, то западный театр для китайца чрезмерно реалистичен. В конце концов, мы идем в театр совсем не для того, чтобы наблюдать реальную жизнь, в ней и так слишком много страданий и драмы. Нам достаточно символического намека на жизнь».
Хлопоты Бернарда Шоу
Вероятно, на этот счет могут быть разные точки зрения, но должен признаться, что мне не доставляет удовольствия видеть на сцене сегодняшнюю жизнь, которую я и так хорошо знаю. Другое дело – реалистическое изображение жизни во времена Шекспира или в иные былые годы.
Мне нравятся художественное оформление, декорации, костюмы в этих пьесах. Они блестяще воссоздают ту глубокую старину. И часто отличаются подлинной художественной ценностью. Думаю, мы должны заимствовать это для нашего театра.
Но я не уверен, что специальные декорации и костюмы так уж необходимы пьесам о современной жизни. Я посмотрел пьесу «Антонио и Анна», которая успешно шла уже два года. Мой друг поинтересовался моим впечатлением от этой постановки, и я, наверное, его разочаровал. Мне показалось, что актеры пришли на сцену прямо с расположенных неподалеку Оксфорд-стрит или Бонд-стрит, где ходили по магазинам. Другая пьеса – «Любовь незнакомца» также меня разочаровала. Прежде всего, не верилось, что такая очаровательная молодая леди влюбилась в незнакомца после первого же разговора с ним. А тот на протяжении всей пьесы даже ни разу не улыбнулся. На сцене разыгрывалась напряженная драма, но облик главного героя не убеждал меня в том, что он мог завоевать сердце молодой леди.
Время от времени я посещал музыкальный театр «Палладиум». Самое большое впечатление на меня произвела Грэси Филдс, исполнявшая песни графства Ланкашир. Хотя я и не понимал этого диалекта, голос и жестикуляция певицы доставили мне огромное удовольствие. В Китае нам тоже нравятся народные песни в исполнении колоритных мастеров, мы любим их своеобразную манеру пения, неповторимые жесты и телодвижения. Мне кажется, что радость, которую мы испытываем в таких случаях, невозможно логически выразить словами, что-то невыразимое происходит в нашей душе.
Наверное, настала пора рассказать немного о китайском театре и кино. Но я не уверен, что должен пускаться в пространные объяснения после постановки «Хозяйки драгоценного ручья» [27] господином С.-И. Сюном. Я думаю, любой, кто посмотрел этот шедевр, неизбежно сравнивал его со злополучным «Чу Чин Чоу». Но я хочу рассказать о тех трудностях, которые должен был преодолеть господин Сюн, прежде чем эту пьесу увидели зрители. Его решимость и терпение были безграничны. Целый год он пытался найти менеджера, который бы увлекся этой пьесой. Получил одиннадцать отказов! Среди тех, кто не пошел на риск, были основатель и руководитель Бирмингемского театра сэр Барри Джэксон и известный актер господин Леон М. Лион. Любопытно, что после того, как «Хозяйка драгоценного ручья» завоевала любовь зрителей, господин Лион некоторое время играл в ней роль премьер-министра, а Барри Джэксон повез ее на знаменитый Малвернский фестиваль.
А вот господам Риу и Уайт из компании «Метьюн» надо воздать хвалу за их проницательность. Ведь еще до постановки пьесы они опубликовали ее в журнале, и после того, как она получила несколько благоприятных отзывов, мисс Нэнси Прайс согласилась заняться ею. Но на этом волнения не улеглись. Предстояло найти костюмы разных эпох, отстоящих друг от друга во времени на
