Блаженные похабы

не «взаправду сумасшедшие», а «симулирующие без достаточных оснований юродство Христа ради». В редчайших случаях усечению вергается само слово «юродивый», вместо которого остается одно сочетание «Христа ради», см., например: «муж Христа ради» применительно к Прокопию Устюжскому {Власов А. Н. Устюжская литература XVI?XVII вв. Сыктывкар, 1991, с. 22).

4

В отличие от некоторых других светских исследователей, например: Slange?Zhirovova N. La folie?en?Christ comme pheno- шёпе culturel // Annuaire de l’lnstitut de Philologie et d’Histoire orientales et slaves. V. 24. 1980, p. 83—84; Behr?Sigel E. La folie en Christ dans la Russie Ancienne // Mille ans de Christianisme russe. 988—1988. Actes du Colloque International de l’Universite Paris?X. Paris, 1989, p. 141—142 etc.

5

Наш культурологический подход к юродству вызвал нарекания у некоторых коллег. А. В. Бармин утверждает, что нельзя отмежевываться от проблемы святости юродивого, поскольку «для византийского общества… такой вопрос имел значение» (Бармин А. В. Рец. на кн.: Иванов С. А. Византийское юродство // ВВ. Т. 57 (82). 2001, с. 292). Но ведь именно такова наша задача: отрешиться от того дискурса, который навязывает исследователю изучаемая им культура. «Объяснить общественную оценку юродивых, отвлекаясь от того, что же на самом деле двигало ими самими, выглядит занятием безнадежным» — считает А. В. Бармин, простодушно возводя само существование «их самих» в ранг аксиомы.

6

Thompson Е. Russian Holy Fools and Shamanism // American Contribution to the VIII International Congress of Slavists. Columbus, 1978, p. 691—706; Eadem. Understanding Russia. The Holy Fool in Russian Culture. Lanham, 1987.

7

Saward J. Perfect Fools. Oxford, 1980, p. 31—41.

8

Панченко A. M. Древнерусское юродство // Лихачев Д. С., Панченко А. М., ПоныркоН. В. Смех в Древней Руси. Л., 1984 (далее: Панченко. Смех), с. 72—149. Ю. Лотман и Б. Успенский возражали против него: «В ситуации карнавала смех — в равной мере удел всех участников» (. Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Новые аспекты изучения культуры Древней Руси // Вопросы литературы. 1977. №3, с. 164), а юродивый и его аудитория находятся в разном положении. Юродство противоположно карнавалу, ибо оно отторгает смех от общества, отводит его от сакральных объектов. «Юродивый присваивает себе способность коллектива к смеху над неколебимыми культурными ценностями, изолирует эту способность в качестве явного отклонения от социальной нормы» (Смирнов И. П. Древнерусский смех и логика комического // ТОДРЛ. Т. 32. 1977, с. 312). Сомнения в «карнавальном» характере юродства выражал и X. Бирнбаум: Birnbaum Н. The World of Laughter, Play and Carnival: Facets of the Sub- and Counterculture in Old Rus // Idem. Aspects of the Slavic Middle Ages and Slavic Renaissance Culture. New York, 1991, p. 493.

9

Будовниц И. У. Юродивые Древней Руси // Вопросы истории религии и атеизма. Т. 12. 1964.

10

Снигирева Э. А. Антиклерикальные и антирелигиозные мотивы в русской народной сказке // Атеистические традиции русского народа. Л., 1982, с. 107. Впрочем, в другой работе тот же автор склоняется к идее, что все?таки дело не в протесте, а в клерикальных интригах: Снигирева Э. А. Юродство и православная церковь // Социально–психологи- ческие аспекты критики религиозной морали. Вып. 3. Л., с. 74—91.

11

Steward, J. Н. The Clown in Native North America. New York; London, 1991, p. 72.

12

Parsons E. C., Beals R. L. Clowns of the Pueblo and Mayo?Yaqui Indians // American Anthropologist. New Series. V. 36. № 4. 1934, p.497.

13

Levi Makarius L. Le sacre et la violation des interdits. Paris, 1974, p. 269—276.

14