поведении руководителей негров»[936].
Администрацию Эйзенхауэра серьезно беспокоило, какое влияние окажет закон о гражданских правах на черных избирателей. Приближались промежуточные выборы 1958 г., и руководство федерального правительства было озабочено ростом антиреспубликанских настроений среди избирателей – афро- американцев. «Положение сегодня таково, – констатировалось в цитированном документе, – что мы не только можем понести большой моральный ущерб, но и ослабить свои позиции в законодательной сфере, потерять на выборах тысячи потенциальных голосов черных»[937] .
Для столь пессимистической оценки были достаточно серьезные основания. Многие лидеры негритянского движения публично осудили эту законодательную инициативу федерального правительства. Председатель исполкома Национального совета братств Ревренд Джернгин давал следующую оценку закона о гражданских правах 1957 г.: «Лично я считаю, что лучше не надо никакого билля, чем тот, который прошел через сенат»[938]. Против закона о гражданских правах решительно выступили организованные рабочие – афро-американцы. Филипп Рэндольф, обращаясь к президенту Эйзенхауэру, заявил: «От имени руководства и членов Международного профсоюза проводников спальных вагонов настаиваю на том, чтобы вы наложили вето на билль о гражданских правах. Лучше не иметь ничего, чем этот билль»[939].
Весь ход общественно-политической жизни США в годы президентства Эйзенхауэра свидетельствовал о резком возрастании роли афро-американцев в жизни страны. Уже в первые послевоенные годы стало очевидным, что афро-американский вопрос ни в коей мере не является только проблемой черных американцев. Борьба за гражданские права, широкое движение против расовой дискриминации затрагивали жизненные интересы всей американской нации. Ветеран движения черных американцев Филипп Рэндольф, обращаясь к президенту Эйзенхауэру, подчеркивал, что расовая дискриминация «является проблемой общенационального характера: в глазах всего мира и в сердцах миллионов американцев вопрос, который мы обсуждаем, является барометром американской демократии»[940]. Показания этого барометра свидетельствовали о чрезвычайно низком уровне американской демократии и о скором приближении социальной бури, которая потрясет устои американского общества. На общенациональный характер афро-американского вопроса, на прямую связь между движением за гражданские права и борьбой за демократизацию страны указывали американские коммунисты. Основная политическая резолюция, принятая в 1957 г. XVI Национальным съездом компартии США, гласила: «Подобно тому, как столетие назад уничтожение рабства на Юге страны было необходимо для нашего прогресса, так и сейчас ликвидация расовой дискриминации, наиболее распространенной в южных штатах, становится необходимым условием демократического прогресса США»[941]. Вся последующая история страны доказала правильность этой оценки. По мере активизации движения за гражданские права росло самосознание черных американцев, активизировалось их. участие в политической жизни, в избирательной борьбе. Лидер движения черных американцев Мартин Лютер Кинг 30 августа 1957 г.
писал вице-президенту США Ричарду Никсону: «Голоса негров в политической жизни нации становятся все более решающим фактором»[942]. И действительно, они начинали играть заметную роль в избирательных кампаниях. Это накладывало свой отпечаток на политическую стратегию и тактику и республиканцев, и демократов.
На Юге росли, как ядовитые грибы, советы белых граждан, координировавшие все усилия расистов, направленные против попыток федерального правительства ликвидировать особенно вопиющие факты расовой нетерпимости. О масштабах деятельности этих организаций свидетельствовал тот факт, что к 1957 г. число членов советов белых граждан достигло 300 тысяч.
Расисты ответили на активизацию движения в защиту гражданских прав усилением террора. В феврале 1956 г. в Джорджии был убит черный активист местного отделения НАСПЦН. В Миссисипи за два года жертвами террора пали семь афро-американцев. На протяжении 1955—1958 гг. на Юге имели место 350 террористических актов, 29 из них со смертельным исходом. Никто из убийц не был привлечен к уголовной ответственности.
Расисты, в том числе и прорасистски настроенные историки, объясняли факты террора против черных американцев извечной и непреодолимой, по их мнению, враждой между белыми и черными. Восстановление нормальных отношений между представителями двух рас они считают неисполнимой и вредной мечтой. Расисты были глубоко убеждены в незыблемости расовой сегрегации. Как писал в Белый дом один поборник расовой сегрегации, «соединить вместе (белую и черную. – Р. И.) расы равносильно тому, чтобы заставить ассоциироваться евреев и арабов»[943].
Искусственно насаждаемые расовые предрассудки глубоко укоренились в сознании многих белых американцев. По данным обследования Института Харриса, 88% белых не желали иметь своими соседями черных, 80% опрошенных белых американцев не хотели видеть своих близких в браке с чернокожими гражданами США.
Не отрицая глубоко укоренившихся расовых предубеждений в США, особенно на Юге страны, необходимо, вместе с тем, подчеркнуть, что расизм всемерно поощрялся определенными кругами монополистического капитала, получавшими большие прибыли от сверхэксплуатации черных американцев.
Массовая миграция афро-американцев в годы Второй мировой войны и в послевоенный период, стремительный рост численности афро-американского пролетариата – все это вызывало повышенный интерес к вопросу о положении черных рабочих, об их взаимоотношениях с белыми рабочими.
В годы президентства Эйзенхауэра эта проблема отличалась большой остротой. Маневрируя в сложных вопросах межрасовых отношений, администрация Эйзенхауэра всемерно стремилась борьбу против расовой дискриминации перевести в русло спокойных академических дискуссий, всемерно избегать крови и насилия. Это далеко не всегда удавалось, но соответствующая стратегия в межрасовых отношениях была очевидна. Сторонники такого подхода к расовым проблемам считали и считают, что эволюция межрасовых отношений, смягчение нравов, терпимость, поиски путей для взаимопонимания являются столбовой дорогой к решению проблем черных американцев.
Лидеры Америки не устают призывать ее черных граждан к терпению и спокойствию в ожидании постепенного решения расовой проблемы. Подобной позиции придерживался и президент Эйзенхауэр. В условиях резкого кризиса, вызванного отказом расистов в южных штатах подчиниться решению Верховного суда об отмене расовой сегрегации в школах, он заявил 14 сентября 1957 г., что «самое главное – это терпение». 12 мая 1958 г. в речи на конференции руководителей движения черных американцев президент говорил о том, что осуществление гражданских прав зависит от просвещения и убеждения. Эйзенхауэр настоятельно советовал лидерам афро-американцев проявить «терпение» и «стойкость».
Бесспорно, имелось свое рациональное зерно в утверждениях о том, что насилие – малоэффективный путь решения проблем межрасовых отношений. Более того, этот путь чреват осложнениями самого серьезного характера. Эволюционный путь решения межрасовых проблем имеет свои преимущества, но при условии, если его последовательно придерживаются обе стороны и дискриминируемые граждане видят, что этот путь медленно, но неуклонно ведет к решению спорных проблем.
В конкретных условиях рассматриваемого периода эволюционный путь решения сложных проблем межрасовых отношений явно не срабатывал. И в первую очередь вследствие яростного сопротивления расистов в южных штатах. Сыграло свою роль и не столь вызывающее, но тем не менее упорное давление на правительство Эйзенхауэра монополистического капитала, получавшего в результате расовой дискриминации большие сверхприбыли.
Дискриминация черных в экономической сфере, расовая сегрегация в области народного образования и жилищного вопроса, расовая нетерпимость в южных штатах – все это стимулировало борьбу черных и белых противников расизма. В стране назревал новый взрыв в сфере межрасовых отношений.
В этих условиях администрация Эйзенхауэра предприняла еще одну попытку ослабить нагнетаемую напряженность путем законодательных мер. 24 марта 1960 г. палата представителей приняла новый билль о гражданских правах. Он предусматривал осуществление судебных мер для обеспечения права голоса
