Джон писал в мемуарах, что мать, будучи убежденной пацифисткой, старалась по мере сил отвлечь Дуайта от его пристрастия к литературе по военной истории (все биографы отмечают его исключительно большой интерес к истории в целом и к военной истории в частности[59] ). «Однако, несмотря на ее предостережения, отец (Дуайт. – Р.И.) приносил домой книги о Наполеоне и Гражданской войне (в США. – Р.И.) и, читая их, прятал под кровать»[60] . Убедившись, что пристрастие сына к такого рода литературе выходит за рамки чисто детского интереса, мать, следуя своему принципу не оказывать давления на сыновей при решении важных для них вопросов, перестала вмешиваться.
Еще в детстве Эйзенхауэр прочитал много книг о Ганнибале, Наполеоне и других великих полководцах. Обладая цепкой памятью, он на всю жизнь запомнил многие детали величайших сражений прошлого, чем немало поражал своих коллег по военной службе.
Конечно, Айк, отдавая дань мальчишеским интересам, читал и приключенческую литературу. Наибольшее впечатление на юного читателя произвели «Прогресс пилигримов» Баньяна, история о добре и зле, выдержанная в церковных традициях, «Белая компания» Конан Дойля, приключенческий роман о подвигах рыцарей, и «Янки при дворе короля Артура» Марка Твена[61]. В доме одного из абилинцев, Джо Хоу, была довольно обширная по тем временам библиотека. Дуайт стал частым ее посетителем, а хозяин много делал для того, чтобы привить мальчику вкус к серьезному чтению. Поэтому трудно согласиться с теми авторами, которые утверждают, что Эйзенхауэр не читал ничего, кроме популярных вестернов.
Быстро пролетела юность. Не за горами было окончание школы. По мере приближения этого события Дуайт проявлял все больший интерес к учебе. Школу он закончил неплохо, получив вполне приличные оценки. Особых успехов Дуайт добился в изучении истории, математики и английского языка. Среди 31 выпускника школы фамилия будущего президента стояла по успеваемости на третьем месте[62].
Эдгар и Дуайт закончили школу в один год. По традиции, каждому выпускнику предсказывали его будущее. Дуайт не имел никаких планов и не чувствовал склонности к какой-либо определенной профессии. Кроме большого интереса к спорту, в котором он с каждым годом все более преуспевал, Айка ничто по- настоящему не интересовало. Когда решался вопрос, что ждет лучшего спортсмена Абилина в будущем, было высказано мнение, что он «станет профессором истории Йельского университета». Куда более благосклонны были местные оракулы к судьбе Эдгара. Ему единодушно предсказали, что он «дважды будет президентом Соединенных Штатов Америки»[63].
У Эдгара были значительно более скромные запросы. Он мечтал отправиться в Мичиганский университет изучать право. Но родители не имели необходимых средств, чтобы платить за учебу сына.
Взаимная выручка была законом для братьев Эйзенхауэров. Если в детстве она проявлялась главным образом в мальчишеских потасовках, то теперь настала пора серьезных решений. Дуайт, не определивший своего жизненного пути после окончания школы, предложил Эдгару помощь. Эдгар отправился в далекий Мичиган, а Дуайт устроился работать на маслобойню и регулярно посылал Эду все заработанные деньги, за исключением того, что тратил на покупку патронов для охоты, к которой пристрастился еще в школьные годы. Была у Айка и еще одна статья расходов – свидания с его первой симпатией, рыжеволосой Раби Ньюмен, которая, помимо других достоинств, выделялась среди сверстниц тем, что хорошо играла на скрипке.
«Дуайту шел 20-й год. Красивый, крепкий, широкоплечий блондин, старательный работник… он начинал понимать, как использовать свою привлекательную улыбку, чтобы очаровывать людей и в то же время держать их на расстоянии, не компрометируя себя. У него было смутное чувство, что он плывет по течению. Дуайт должен был что-то делать, но он не был уверен в том, что он этого хочет»[64].
Среди многочисленных друзей Дуайта в Абилине был сын местного врача Свид Хезлетт. Рослый и крепкий парень, он, однако, был добродушен и не драчлив. Следствие этого – довольно частые неприятности, с которыми Свид сталкивался на улицах Абилина. Ему перепадало даже от младших, более слабых мальчишек, не говоря уже о сверстниках. Дуайт был для Свида чем-то вроде громоотвода при общении с задиристыми потомками почтенных абилинцев. Айк справлялся с этой ролью успешно и без видимых усилий. Мальчишеская привязанность друг к другу с годами переросла в настоящую дружбу. «Наша крепкая дружба, – вспоминал Эйзенхауэр, – продолжалась до дня его смерти в 1958 г. Наша переписка за эти сорок с лишним лет составила бы солидный том. Я использовал ее в моих мемуарах «Годы в Белом доме», потому что Свид Хезлетт был одним из тех людей, с кем я был откровенен»[65].
Именно Хезлетту Эйзенхауэр был обязан выбором профессий, определившей его дальнейшую судьбу. Свид предложил Дуайту поступить в военно-морскую академию. Такой выбор открывал новые, невиданные в условиях Абилина перспективы для совершенствования таланта Айка-футболиста. Далеко не последнюю роль играла и возможность бесплатно получить образование. Айк никогда не видел моря и никогда не помышлял о карьере морского офицера, но аргументы, изложенные другом, были неотразимы, и решение было принято.
Позднее оказалось, что имелась вакансия только для поступления в общевойсковое училище (по американской терминологии – академию) в Вест-Пойнте, которую Дуайт решил использовать. Никогда еще он не занимался с таким упорством. Благополучно сдав экзамены, Эйзенхауэр стал кадетом Вест- Пойнта.
Еще один сын нашел свое место в жизни, но это не вызвало радости в доме на 4-й Юго-Восточной улице Абилина. Мать не проронила ни слова осуждения в адрес сына за выбор профессии. В роду Эйзенхауэров на протяжении 400 лет не было военных. Но одной из отличительных черт Дуайта Эйзенхауэра был прагматизм, и при выборе профессии он не стал руководствоваться традиционными воззрениями членов секты, к которой принадлежало несколько поколений его предков. Когда его личные планы этого потребовали, он отбросил религиозные предрассудки и выбрал военную карьеру.
И в дальнейшем Эйзенхауэр при решении кардинальных вопросов придерживался чисто прагматической точки зрения. Став президентом США, Эйзенхауэр, не колеблясь, отрекся от религиозных взглядов менонитов и примкнул к пресвитерианской церкви. Это укрепляло его позиции среди верующих избирателей.
Когда Дуайт сообщил матери радостную для него весть о зачислении в академию Вест-Пойнта, он впервые увидел, как она плачет.
Но решение было принято раз и навсегда. Был сделан шаг, открывавший перед Эйзенхауэром перспективы, о которых никто в его родном Абилине не мог и мечтать.
Спустя пять месяцев, в июне 1911 г., Дуайт распрощался с семьей, друзьями, с Абилином. «Уезжая, он не оглянулся назад. И в дальнейшем Дуайт всегда смотрел только вперед, устремленный к новым целям, проблемам, начинаниям»[66].
ГЛАВА II
АРМИЯ
Один из биографов назвал главу, посвященную решению Эйзенхауэра стать военным, «Солдат по недоразумению». Случайный характер выбора им военной профессии отмечают многие исследователи. Сам Дуайт отрицал это. Отвечая на вопросы Б. Корнитцер, президент сказал, что он не согласен с утверждением его брата Эдгара, заявившего, что Дуайт поступил в Вест-Пойнт, привлеченный перспективой получить бесплатное образование. «С лукавой иронией в глазах президент сказал, что, насколько ему припоминается, в молодые годы он всегда зарабатывал больше Эдгара. Он утверждал, что всегда мог заработать себе на образование»[67].
В Вест-Пойнте кадет Дуайт Эйзенхауэр не очень утруждал себя учебой и не являлся образцом дисциплинированности. Условия академии вполне устраивали его. Не последнюю роль для Дуайта, выросшего в скромной семье и знавшего цену деньгам, играло и то обстоятельство, что денежное
