— Товарищи, разрешите открыть заседание Государственной комиссии. Слово для доклада о готовности ракеты-носителя и космического корабля «Восток» имеет Сергей Павлович Королев.
Я смотрю на него. Внешне он спокоен, но глаза выдают волнение.
Он медленно поднимается и, как всегда негромко, без всякого пафоса и торжественности, говорит:
— Ракета-носитель и космический корабль «Восток» прошли полный цикл испытаний на заводе- изготовителе и на космодроме. Замечаний по работе отдельных систем как ракеты-носителя, так и корабля нет. Прошу Государственную комиссию разрешить вывоз ракеты-носителя с кораблем на стартовую позицию для продолжения подготовки и пуска 12 апреля в 9 часов 07 минут по московскому времени.
И он сел. Несколько десятков слов… Так кратко, лаконично был подведен итог гигантской работе. А сколько за ними, за этими словами! Вся история нашей космической техники. Мечты Константина Эдуардовича Циолковского, энтузиазм гирдовцев, везших на площадке трамвая завернутую в материю первую ракету, первые управляемые ракеты 50-х годов, первая межконтинентальная, первый спутник — наш маленький ПС, Лайка, первые лунники, первые корабли.
Сколько труда, сколько расчетов, сколько споров, сколько сосредоточенной в одном направлении феноменальной энергии вот этого человека, который только что сел, устало оперев голову на согнутые руки!..
Об этом человеке еще мало написано. Об этом человеке нужно писать. Многие качества его очень характерны для нового типа советского ученого, конструктора, организатора.
Должен найтись автор, один или несколько, который взял бы на себя труд, труд большой и отнюдь не легкий, создать книгу о жизни и работе этого замечательного человека. Что писали о нем? При жизни почти ничего. Президент Академии наук Мстислав Всеволодович Келдыш так говорил о нем:
«Преданность делу, необычайный талант ученого и конструктора, горячая вера в свои идеи, кипучая энергия и выдающиеся организаторские способности академика Королева сыграли большую роль в решении сложнейших научных и технических задач, стоявших на пути развития ракетной и космической техники. Он обладал громадным даром и смелостью научного и технического предвидения, и это способствовало претворению в жизнь сложнейших научно-теоретических замыслов».
В книге популяризатора науки и техники Михаила Васильева «Вехи космической эры», вышедшей к 50-летию Великого Октября, о Сергее Павловиче написано следующее:
«Это был человек необыкновенный и в то же время очень обыкновенной судьбы. По его судьбе, по его характеру можно составить представление о тех, кому советская космонавтика во многом обязана своими успехами. Он типичный представитель великой армии советских ученых, штурмующих космос. И в то же время это человек необыкновенный. Он не рядовой этой армии, он ее руководитель, командарм. Он прошел в ней путь от рядового до маршала, от первых гирдовских ракет до стартов к Луне, к Венере, к Марсу.
Талант, способности руководителя, целеустремленность, несгибаемая настойчивость сделали Королева одним из главных в армии людей, открывших дорогу в космос, руководившим огромным коллективным интеллектом, направлявшим его, ответственным за него.
Таким был Сергей Павлович Королев. Академик. Коммунист».
Марк Галлай в своей книге «Испытано в небе» пишет о встрече с одним человеком. Автор не называет его имени, фамилии, должности, но, прочитав эти страницы, я невольно обратил внимание на портрет. Что это, совпадение? «…передо мной в полный рост вставал внутренний облик человека, творчески нацеленного на всю жизнь в одном определенном направлении. В этом направлении он и шел.
Шел вопреки любым препятствиям и с демонстративным пренебрежением (по крайней мере внешним) ко всем невзгодам, которые преподнесла ему судьба.
Энергичный и дальновидный, умный и нетерпимый, резкий и восприимчивый, вспыльчивый и отходчивый. Большой человек с большим, сложным, противоречивым нестандартным характером, которого не смогли деформировать никакие внешние обстоятельства, ломавшие многих других людей как тростинки».
Еще раз оговорюсь, быть может, это просто совпадение, но Сергей Павлович был очень похож на этого героя. Вместе с тем он был очень простым, обычным, человечным. Мне среди множества сохранившихся в памяти подробностей о Сергее Павловиче вспоминается сейчас вот какая история.
В сентябре 1963 года он с женой отдыхал в одном из санаториев Сочи. Однажды на пляже, сняв очки и глядя на ленивые волны, набегающие на прибрежную гальку, он, размечтавшись о будущем космонавтики, заговорил о наших планах, затруднениях, от которых никуда не денешься, о необъятности пространства космического и неограниченности человеческой мысли и фантазии.
— А ты знаешь, — шутливо заметил он мне, — возможно, через некоторое время наша техника так шагнет вперед, что на искусственных спутниках Земли будут катать по путевкам профсоюза передовиков производства.
На лежаке рядом с книгами лежала местная курортная газета. На последней странице его внимание привлекло объявление:
«Сегодня вечером, в 20 часов, в парке „Ривьера“ состоится лекция на тему: „Успехи Советского Союза в исследовании космического пространства“. Лекцию прочтет кандидат технических наук (имярек) из Москвы. Лекция сопровождается диапозитивами».
— Слышишь, Нинуся, сегодня в парке лекция об исследованиях космоса. Как ты думаешь, стоит сходить послушать? — И обращаясь ко мне: — Вы сегодня что на вечер наметили? Давайте сходим послушаем…
После ужина мы пошли в парк. На открытой эстраде была растянута простыня-экран, народу было немного. Вскоре лекция началась. Лектор довольно бойко рассказывал об исследовании космоса, о первых советских спутниках Земли, о первых лунниках, о полете животных на космических кораблях, о полете Юрия Гагарина. Очевидно, чтобы придать своим словам большую достоверность или «завоевать» слушателей, лектор несколько раз употребил примерно такие обороты:
— И вот мы, поняв, что происходит, даем на борт автоматической станции команду: начать фотографирование Луны!..
При подобных речевых оборотах Сергей Павлович тихонько подталкивал меня в бок: «Ну здорово, слушай, слушай… А вообще-то неплохо рассказывает, честное слово, я с большим интересом слушаю».
Диапозитивы, которыми лектор сопровождал свою лекцию, были почти не видны на плохо освещенном качающемся экране, и тем не менее мне показалось, что Сергей Павлович остался доволен…
Однако снова вернемся к тому незабываемому заседанию перед стартом.
— Для доклада о готовности космонавтов слово предоставляется генералу Каманину Николаю Петровичу.
— Трудно из шести выделить кого-либо одного, — начал Каманин. — Но решение нужно было принять, и рекомендуется первым для выполнения космического полета назначить старшего лейтенанта Гагарина Юрия Алексеевича. Запасным пилотом назначить Титова Германа Степановича.
И когда в зале наступила тишина, слово предоставили Юрию Алексеевичу.
— Разрешите, товарищи, мне заверить наше Советское правительство, нашу Коммунистическую партию и весь советский народ в том, что я приложу все свои силы и умение, чтобы выполнить доверенное
