Волков встал, все повернулись к нему. Лена прошла на свое место, села, одернула на круглых коленях юбку. Отведя глаза, Волков медленно, немного волнуясь, сказал:
— Я человек на острове новый и, может быть, временный… Как-то и неудобно поучать вас. Да, много чего у нас было… А где сейчас все это? Не спохватимся ли потом вот так же и по морским котикам? — Он передохнул. Зверобои глядели в его лицо жесткими глазами. — Так вот: надо жить не только днем сегодняшним, но и завтрашним. Поддерживаю Пургину. И второе — местная Советская власть поручила мне охрану запретного лежбища, и я буду выполнять решение поссовета.
— Да плевать мне на то, что завтра будет! — крикнул Аркаха. — Сегодня у нас план трещит, се-го- дня! Мы, значит, о плане волнуемся, а он? И ежели я туда пойду, так он по мне с винчестера, а?
— А ну кончай тут демагогию распускать! — поднялся и капитан «Кайры» во весь свой громадный рост. — Ты, дохлый защитник плана, заткнулся бы уж. Не тебя ли с браконьерскими шкурами уже задерживали? И как это ты только выворачиваешься?
— Ти-ха! — заколотил Филинов карандашом по графину. — Тиха! Короедов лучший наш зверобой, и я не позволю!.. Тиха же! Вот тут у меня радиограмма из облисполкома. Зачитываю. — Филинов начал читать помятый листок: — «Директору Командорского зверосовхоза Филинову. На ваш запрос запятая возможности забоя трехсот четырехсот котиков лежбище Урильем запятая сообщаем двоеточие учитывая крайне тяжелое состояние выполнением плана…»
— Ага?! Понял-нет? — громко прошептал Аркаха. — Ха-ха!
— …плана, запятая не возражаем забое котиков указанном количестве бухте Урильей если этот счет будет положительная рекомендация местной охотинспекции точка Зампредоблисполкома Корнеев.
В комнате стало тихо. Только скамейки скрипели: зверобои, поворачиваясь, выжидающе глядели то на Лену, то на Волкова. Анна Петровна кивнула Лене, та поднялась, подошла к столу и развернула лист бумаги. Волков поглядел в ее лицо: нет, время не прокатилось мимо нее. Синева лежала под глазами, серебрилась прядка волос у виска, и теперь Волков понял, почему она так часто поправляет ее, будто пытаясь спрятать. «Как ты жила, что случилось с тобой за эти годы?» — подумал он. Лена взглянула на него, позвала глазами, и Волков подошел. Она дала ему бумагу. Он прочитал, кивнул: согласен.
Вы там хорошенько своими головками все обмозгуйте, — громко и как бы весело сказал Аркаха. — Это ж наши денежки, котишки-то…
— Наплодятся еще, — просительно добавил Барсуков.
— Я знала, что зверосовхоз обратился в область с просьбой о забое котиков в Урильей, — спокойно сказала Лена. — И поэтому я… вернее, теперь уже мы составили заключение о категорическом запрете забоя котиков на новом лежбище. — Взяв ручку, она подписала бумагу и пододвинула ее Волкову. Он тоже поставил свою подпись. В комнате опять стало шумно. Лена помахала бумагой над головой: — Ранее заключение было согласовано с поселковым Советом! Все!
Что-то зло выкрикивал Короед; загрохотали отодвигаемые скамейки, стучал по графину карандашом Филинов, спорил с Барсуковым Толик. С серьезным, значительным выражением на лице Ваганов вздевал на себя трубу, Филинов крикнул, что собрание окончено, и, закуривая на ходу, толкаясь, торопливо, будто опасаясь концерта, который вот-вот должен был начаться, зверобои повалили в коридор.
Бег по берегу океана
Волков открыл глаза. В окно сочился серый рассвет, грохотали двери, слышались громкие голоса, топот ног, стук мисок. Дверь в комнату распахнулась, быстро вошел Филинов, тряхнул одну койку, другую; сдернул одеяло со спящего человека, лежащего на кровати у стены, и Волков увидел, что это Аркаха Короед. Не открывая глаз, Аркаха отмахнулся от Филинова мослатыми кулачищами. Ругаясь, тот стащил парня на пол и потряс за плелечо:
— Завтракать, Аркаха! Кура сегодня! — крикнул он Короеду в намятое подушкой ухо. — Проснись, а то зверобои всё слопают. Что? Кура? — пробормотал парень. — Неужели?
— С плавниками! А ну все живо подъем! Звери есть!
………..Филинов хлопнул Волкова по колену:
— И вот о чем я подумал: все же твое место тут. Ленка с идеей заповедника носится — поддержу! Но трудно ей одной, дьявольски трудно; нужен ей в помощь энергичный человек.
— Раздеремся мы тут с тобой, — сказал Волков, чтобы отвязаться Филинова. — Перестреляем друг друга и винчестеров.
Будем драться, Волк, будем, но пойми: и у меня душа болит, горит, проклятая. Сегодня котов жмем, завтра начнем морских львов колошматить, послезавтра последних китишек, которые возле острова прижились, изведем, а потом за птиц примемся: нам уже советовали пух-перо для подушек заготавливать.
— Я не инспектор. Моряк.
— Так бери же «Баклана»!.. Ну ладно. Думай. — Филинов поднялся и, грохоча сапогами, направился к двери: — Зверобои, на выход!
Дом дрожал от топота. Поддавшись общему возбуждению, Волков вышел в коридор, столкнулся с Леной, взял ее за руки.
— Приходи в Урилью, — сказал он. — Нам же есть о чем поговорить, что вспомнить.
— Сегодня большой забой, — торопливо сказала она, высвобождая свои руки. — Поможешь мне, да? Надо следить, чтобы парни не забивали самок.
— Придешь?
— Возможно… Отчего бы и нет?
— Быстрее, парни, быстрее! — поторапливал зверобоев Филинов.
День был серым, ветреным. Мелкой водяной пылью сеяло с низкого неба, под ногами чавкала раскисшая земля. Тяжелой рысью пронесся мимо Аркаха, толкнул Волкова, обернулся и подмигнул. Слыша шумное дыхание многих людей, Волков старался не отстать от Лены. Вилась под ногами растоптанная тропинка, слева — обрыв, как белесым киселем, залитый туманом. Снизу, сквозь его плотное месиво, доносились приглушенные расстоянием удары волн о скалы.
— Па-ашо-о-ол вниз! — разносился в тумане хрипловатый голос — Ну кто там еще задерживается?
— Быстрее, Валера, быстрее, — поторапливала Волкова Лена, хватая его за потную ладонь. — Отставать нельзя… пока добежим, они уже начнут.
Она потянула Волкова, спрыгнула вниз, и тот последовал за ней. Склон был крутым, скользким, и он то бежал, то словно катился на лыжах… Упал, ударился боком, вскочил. А где же Лена? Туман словно заглатывал ее. Волков ринулся вниз, но никак не мог успеть за ней и зверобоями. Вот Барсуков его обогнал… И тот парень в гимнастерке — Ванюха, кажется, его звать — пронесся мимо; туман стал еще плотнее, рев океана заглушал все звуки, и казалось, что люди беззвучно, как призраки, парили над склоном… Прошло минуты три-четыре, туман стал редеть и вскоре рассеялся. Внизу лежал океан, «Кайра» ползла вдоль берега. Зверобои уже давно одолели склон и теперь цепочкой бежали к лежбищу, легко преодолевая камни и завалы бревен.
— Ва-але-ера-а!.. — донеслось с лайды. Лена стояла на камне и размахивала рукой. — Догоня-ай!
Он сбежал к воде и будто окунулся в хаос прибрежных шумов. С тяжким грохотом накат давил берег, кричали чайки, ревели котики с недалекого уже отсюда лежбища.
Круша высохшие крабьи панцири и створки раковин, Волков устремился за Леной. Дышать было трудно: ветер рвал с волн пену, и над берегом плотным облаком висела мельчайшая горько-соленая пыль. В горле першило, он бежал все быстрее, но чувствовал, что отяжелел, что нет в ногах той легкости и силы, как когда-то… И вот уже сердце скакнуло из груди куда-то к горлу; и в сапоги будто дроби насыпали, такими
