все, что Мепистоппель просил вам двоим передать. Это — во первых. Во-вторых, Гопник забирает свой пакет, ты — свой. И делай это поскорее. Похоже — мы все под колпаком. Люди Магира меня обложили. Уже побеседовали пару раз — очень убедительно. Если станут спрашивать, о чем я говорил с тобой, я им скажу. Потяну время, но в конце-концов — скажу. Так что: постарайся поскорее управиться с картой этой.
— Спасибо, — сказал Тони и остановил кар. — Я пересяду, а ты уж давай, постарайся — потяни время как следует… За те денежки, что мы тебе отстегнули, можно и постараться…
Самым нелегким, что пришлось сделать Харру теперь, это стянуть к гнилым железобетонным заводям свою, рассеевшуюся по городу ораву и разогнать хотя бы наиболее понятливых по периметру предполагаемого местоположения Подопечного.
Крашенный и Рваное Ухо активно путались под ногами и увязались за ним, когда он наконец смог отправиться туда, откуда — все слабее — доносился до него зов, и Харр просто оставил мысль о том, чтобы отделаться от них.
Сначала Харр не понял, что именно остановило его. Но, тем не менее — остановился и резко свернул в укрытие — за чернеющую неподалеку стенку декоративного кустарника. Но еще не успев скрыться за ней, уже понял: дело не в какой-то опасности, которую засекло его подсознание, нет… Он только что пробежал мимо ЗНАКА.
Снова — знак!
Но знак очень странный — словно его раскладывал ребенок. На этот раз знаком не была расстановка предметов в комнате — это всего-то и было несколько помеченных веток и камней на, черт, влажной после дождей земле. Харр нервно обнюхал камни. Откуда здесь неумелый детеныш? Или… Воспоминание о чем то уже погрузившимся в призрачные глубины памяти юркой мышью скользнуло где-то по краю светлого поля его сознания, но там и задержалось, не попав в центр. Хотя это и был знак для него или, точнее, для него и Подопечного (для кого же еще в этом мире?), что-то очень важное, связанное со странными малышами, которые взывали к его помощи, заставило его ограничиться тем, что он переложил несколько веточек так, чтобы и дураку было ясно, что послание принято, и помчался дальше.
И интуиция не подвела его.
В странном месте нашел он последнего из фосфоресцирующих пушистиков: в темном подземном проходе, что вел в пропитанное страхом, болью и смертью подземелье, подземелье, в котором совсем недавно умирали люди, а еще это подземелье и странный дом, в который выходило оно, пахли тем — вторым человеком, что был с Подопечным в том подвале со знаками, где его чуть не сцапала орава вооруженных дурней. Видно этот — второй — много лет провел в этом доме, сам стал частью его. Если бы Харр потратил на это побольше времени, то мог бы многое поразузнать об этом человеке. Но Подопечным этот дом не пах — он никогда не появлялся тут. И главным сейчас были эти странные крохи. Их появление здесь, в совершенно чуждом для них Мире, было как-то связано с судьбой Подопечного. Сначала надо было свести вместе и накормить эти шесть странных созданий, а потом все они — и крохи, и Тор Толле, и то чуждое и злое, что таилось в черных глубинах ночного каменного лабиринта — должны были сойтись вместе. И — как можно скорее.
— Боюсь, что мы порядком опаздываем, — Роше энергично надвинул шляпу о самые уши и тревожно засопел своей носогрейкой. — На Северный полюс вы отвозили что-ли мадам? Тут события пошли вдруг непредвиденным ходом… Я, знаете ли, послал Каспера присмотреть там — на Фернанделя-десять… Это — где живет Фотограф. Карл Васин. Ну, чтобы он там и от нас приладил жучка и, вообще, проконтролировал ситуацию на случай, если Густавссон пожалует туда, — он смолк и, сипя трубкой, уставился на пролетающую за окнами кара тьму.
Редкие огоньки тянущегося вдоль шоссе пригорода чуть подсвечивали ее. Зарево городского центра маячило еще далеко впереди.
— Я уже говорил вам, что передал Перу, на его пейджер, предупреждение на этот счет… Но ответа не было, — огорченно напомнил Ким.
— Вот именно, поэтому я и решил подстраховаться, — пожал плечами Роше. — Но тут вышла накладка. Пока Коротышка проводил, как говорится, рекогносцировку и страховался на предмет хвостов, к Васину в открытую заявились гости. Двое. И до сих пор находятся у него… Каспер выжидает. Прослушивает его канал связи… За это время Фотографу звонили дважды: какая-то женщина и еще один неизвестный — предупредил, что зайдет… Оба раза Васин брал трубку и разговаривал… Но Касперу что-то не понравилось как он говорил… И потом — тот неизвестный, что назначил встречу…
У Коротышки на ноутбуке есть фонограмма голоса Густавссона и он, конечно, провел сравнение — есть сходство…
— Когда он должен подойти туда? — тревожно спросил Ким.
— Рискуем опоздать… — Роше выразительно посмотрел на часы. — Каспер нас, конечно, подстрахует, если что, но…
Трель вызова прервала его. Некоторое время комиссар, придерживая наушник вздернутым плечом и неприязненно морщась, выслушивал нечто, что допекло его окончательно, затем с клавиатуры отбил ответ и, нервно придавив отбой, сообщил попутчикам:
— С Козырной только что сообщили, что какая-то баба вызвала полицию на Фернанделя — десять. По ее мнению, в квартиру Карла Васина вломились убийцы. Я сообщил, что мы будем там через минуту. Они пришлют свой наряд и амбуланс… А пока там один только Каспер. Merde!
Каспер действительно был один, и прибытию припозднившегося подкрепления был несказанно рад. Кар Роше он встретил на углу Рю-Фернандель и Хольцштрассе и бросился к нему, чуть не угодив под колеса.
— Он уже здесь — этот ваш швед! — срывающимся голосом сообщил он, втискиваясь в салон. — Подъехал на такси минут пять назад. Я как остолоп ору ему по эфиру, что он прется прямо в засаду, а он и ухом не повел — дунул прямиком к подъезду. Но прошел мимо и свернул в следующий. Только что. Никого не вызывал по внутреннему коммутатору. Замок сам открыл, что называется, только так.
— Иди за ним! Быстро! — Роше решительно отворил дверцу кара и стал выбираться наружу, попутно перекладывая свою пушку из наплечной кобуры в карман плаща. — А мы, пожалуй, проведаем Фотографа напрямую…
Ким чуть опередил его и сунул в щель электронного замка электронную карточку-отмычку. Филдинг и Старинов тактично пропустили шефа вперед, помедлив у входа в подъезд. Лифт тревожить не стали — двинулись цепочкой по лестнице.
— По-моему, там шумно — заметил Филдинг, прислушиваясь к доносившимся откуда-то сверху звукам.
— Вы топочете, как стадо слонов! — раздраженно буркнул Роше и жестом придержал всю компанию на середине лестничного марша. — Тише! Как можно тише!
Блок связи в его кармане тут же залился звонкой трелью.
Вот так же, примерно, я погорел на Харуре, — тоскливо подумал Ким. — В той истории с заколдованными пуговицами.
— Слушаю… — просипел в микрофон комиссар.
Потом поднял глаза на спутников и, уже не понижая голоса, сообщил:
— Господин Густавссон просит нас побыстрее прибыть на Фернанделя — десять… И лучше, если с нами будет скорая…
— Мы уже здесь! — с досадой рявкнул он в трубку. — Вы можете отпереть дверь?
Фотограф — Карл Васин — лежал на диване, уставившись неподвижным взглядом в потолок. Он честно потянул время. На полу — чуть поодаль — валялись несколько пустых разовых шприц-ампул и обрывки клеящей ленты, которой еще несколько минут назад Фотограф был связан. На стуле, в изголовье, лежала похожая на пульт дистанционного управления коробочка — электрошокер. Отдельно — в углу, неопрятной кучей тряпья, привалившейся к стене, сидел один из тех, кто Фотографа связывал и потом баловался шприцами и электричеством.
