— Я только что получил дубль-файл вызова с «Саратоги»… — с места в карьер начал он. — Чрезвычайная ситуация. Надо поговорить, капитан…
Кэп Тоох встретился глазами с вопросительно воззрившимся на него старпомом и успокаивающе кивнул ему:
— Вы свободны, Шоа. Исполняйте…
Шоа исчез мгновенно, словно растворился в сумраке капитанской каюты.
— Я согласен с вами, — повернулся хоо Тоох к экрану, — операция будет теперь сильно затруднена. Мы не можем рисковать жизнью гражданских лиц, которых возьмем на борт… Придется..
— Это невозможно, капитан, — нервно оборвал его Манцев. — При выполнении боевого задания — секретного боевого задания — мы не имеем права даже вступать в радиоконтакт ни с одним судном, если оно напрямую не задействовано в проводимой операции.
Хоо Тоох не стал медлить с ответом — по той простой причине, что вот такая, невозможная, казалось бы, ситуация часто снится ночами всякому порядочному корри, которому приходилось сталкиваться с нравами землян и с их обычаями ведения войн.
— Вы предлагаете мне принести в жертву нашему заданию полсотни ваших соотечественников? — сухо поинтересовался первый капитан у второго, стараясь не встречаться с ним взглядом.
— Прежде всего, я предлагаю вам помнить Боевой Устав ваших же собственных Космических Сил, капитан, — возразил Манцев с максимально возможным градусом вежливости в голосе (тут же сведенной на нет усилиями электронного переводчика). — А во-вторых, я прошу вас просто-напросто проявить обычный здравый смысл и разумную осторожность… Поверьте, характер нашего задания таков, что мы с вами не можем — просто не имеем права — считать случайным такого рода происшествие.
Пол кабины дрогнул. Попытался ускользнуть из-под ног. А затем аккуратно и настойчиво надавил на них. Манцев почувствовал, как дополнительные «g» наполняют тяжелым свинцом его лежащие на клавиатуре пальцы, пригибают плечи, норовят прикрыть привычно набрякшие в ответ веки.
— Капитан!… — резко вскинулся он. — Капитан, вы отдали приказ?!
— Да, — подтвердил его худшие опасения хоо Тоох. — Я отдал приказ включить боевую защиту и идти на сближение с терпящим бедствие лайнером дальнего следования «Саратога».
В каюте второго капитана комиссар Горский, сидевший напротив ошарашенного Федора Павловича, преодолев нарастающую силу тяжести, ударил крепко сжатым кулаком правой руки в ладонь левой.
— Мы демаскированы. Чертовы «тедди» напрочь рассекретили положение «Цунами»! — хрипло простонал он
Манцев вовремя придавил клавишу отключения микрофона.
— Вы огорчили меня, хоо… — горестно сообщил первому капитану второй, отпуская красную клавишу. — Мне казалось, что я мог бы рассчитывать на то, что вы хотя бы предупредите меня и второй экипаж о таком своем решении.
— Обстоятельства… — потупившись, возразил хоо Тоох. — Вы же прекрасно знаете, капитан, что когда речь идет о возможности срыва режима реакторов… Тут на счету — доли секунды…
Что ж, первый капитан был прав. И «тедди» — следовало это помнить — при всей деликатности были совсем не теми партнерами, на которых действует повышенный тон собеседника, истерические интонации его речи и тем более стучание кулаком по столу. Второй капитан собрал в единый узел свои вышедшие было из-под контроля «нервочки» и выдавил как можно более мягкую улыбку.
— Раз уж так сложилось, хоо Тоох, — примирительно начал он. — Раз уж так сложилось… Я настоятельно советую вам принять при швартовке к этому, якобы терпящему бедствие, лайнеру все возможные меры безопасности… Как если бы речь шла о боевом абордаже. Через какое время планируется стыковка?
— В нашем распоряжении… — Первый капитан деловито сверился с какими-то показаниями дисплея — В нашем распоряжении — около сорока минут. Будьте уверены; мы будем во всеоружии. Защитное поле уже включено. На полную.
— В любом случае, — Манцев подчеркнул эти слова голосом, — даже если вы будете на сто десять процентов уверены в нашей безопасности и в том, что лайнер действительно терпит бедствие, я советую вам не снимать с корпуса защитное поле. И тем более не производить полной стыковки с этим кораблем. Мы должны ограничиться необходимым минимумом: послать для стыковки абордажный бот с вооруженным экипажем. И придать им инженерную бригаду из специалистов по реакторам. С ремонтным оборудованием.
— Судя по всему, — тут хоо Тоох снова озабоченно сверился с текстом, выведенным на соседний дисплей, — прибегать к услугам ремонтников уже бесполезно… Реакторы у них поставлены на глушение, а плазма не гасится. Полный выход из режима. К тому же у них медленные нейтроны прут… просачиваются уже в командный и пассажирский отсеки. Растет наведенка… Есть пострадавшие — был неконтролируемый перепад ускорения… Скорее всего, у них на борту паника..
«В отсеках нарастает наведенная радиация, — разносился по всем закоулкам „Саратоги“ ставший от волнения звонким голос старпома. — Возможен взрыв одного из реакторов… Господа пассажиры, вы не должны терять самообладания. Не поддавайтесь панике… На помощь нам движется крейсер космических Вооруженных Сил Дружественной Цивилизации. Объявляется немедленная эвакуация пассажиров и экипажа. Повторяю: паника недопустима… Всем пассажирам, всем членам экипажа — немедленно собраться в переходном отсеке. Офицерам экипажа — обеспечить подготовку к эвакуации, согласно служебным инструкциям и Уставу. Медицинский персонал обеспечивает немедленную помощь всем пострадавшим…»
— Кажется, ваши приятели с того света взялись за дело не на шутку, — мрачно заметил Ким, оборачиваясь к Кукану. — И начали прямо с реакторного отсека. Когда только успели пробраться?!
— Ничего не понимаю! — зло отозвался тот. — Вам, штатскому, этого не сообразить. «Саратога» — бывший эсминец. Боевой корабль. Реактор у него сверхнадежный. Дублированный. Восьмисотой серии… С ним в принципе ничего сделать нельзя. Вообще! И даже если… Да кто же так делает?! Да за такую эвакуацию ноги оторвать надо и в зад вставить! Наведенка у них полезла… Мать!… Раз так — катапультируй реакторы, урод, — обратился он к невидимому динамику, продолжавшему голосом Фила Звонарева извергать указания касательно порядка предстоящей эвакуации. — Реактор — за борт, а там — хоть год жди помощи. Бред какой-то!
— Так что? — Анна недоуменно посмотрела на мужчин. — Двигаемся в переходный? Где все?
— Стоп, стоп, стоп… — поднял руку Ким. — Тут, похоже, все не просто. Так мы можем снова залететь в ловушку…
Он запнулся, уставившись на Псов. Те, обнюхав тело убитого, неожиданно утратили к нему всякий интерес и теперь, ощетинясь и озверев, рвались куда-то в глубь отсека. Ган и Фор с трудом удерживали их. Валька, о чем-то задумавшись, присел на корточки и только лишь бросал встревоженные взгляды то на одного из своих спутников, то на другого
— Вот что, — определил порядок дальнейших действий Кэн. Он решил не дожидаться, пока господин шпик придет к каким-то своим высокоумным выводам. — Двигаем в рубку. Там Фил — мы с ним ладим. Уж тут точно никаких сюрпризов…
Ким подумал, что не мешало бы завернуть в свою каюту, чтобы прихватить хотя бы парализатор, но Псы не дали ему времени на размышления. Ни ему, ни кому-либо еще. Они, словно по команде, рванули с места, увлекая за собой своих подопечных. Всем остальным просто не оставалось ничего другого, как устремиться следом за ними. И устремиться — Ким не сразу сообразил это — именно по направлению к рубке командного управления «Саратоги».
Это, пожалуй, было серьезной ошибкой — сунуться именно в рубку управления. Ким сообразил это с большим опозданием, уже плутая вслед за Псами по отсеку экипажа. Он не без труда опередил этих свирепых поводырей и — уже на последнем повороте — попридержал их и шагнул в оставленную сдвинутой в сторону дверь. Внутреннее устройство служебных отсеков агент, как и все прочие граждане Федерации, представлял себе довольно смутно и несколько удивился, обнаружив, что, миновав дверь с суровой предупреждающей надписью, он оказался не прямо в рубке, а лишь в ведущем в нее колодце, оснащенном
