замок пальцами, Ариец просто прикрыл глаза и старался не задумываться о происходящем.
Первый раз он приоткрыл их, когда по толпе пробежал испуганный гул. Цыган лежал навзничь и казался лишенным каких бы то ни было признаков жизни. Но и Аугусто, стоявший в десятках двух метров от него, выглядел не лучше. Он словно даже не стоял, а висел на невидимой подпорке, удерживающей его в вертикальном положении. Лицо его было таким бледным, что казалось заиндевевшим. Тургон, стоявший поодаль, был невозмутим и даже улыбался чему-то.
Тем временем Цыган неожиданно, одним прыжком, поднялся на ноги и, растопырив руки, снова начал исполнять па странного танца, из которого складывался бой. Вступил в этот танец и его противник — словно стал его тенью. Или — отражением в невидимом зеркале. Силы, потраченные на сделанный выпад, постепенно возвращались к нему. Ариец; попросил Бога побыстрее «завязать» с этой нервотрепкой и расслабленно закрыл глаза.
И открыл их через промежуток времени, оставшийся для него неизвестным. Толпа в очередной раз зашлась взволнованным гудением. Ариец раскрыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как листва огромного дерева, высившегося за спиной Цыгана, зеленым водопадом обрушилась на землю. Казалось, что лесной богатырь принял на себя удар невидимой молнии. Сам Цыган покачнулся, согнулся в три погибели, но устоял на ногах. И почти сразу выкинул обе руки вперед, словно отбрасывая невидимого зверя, бросившегося на него.
— «Зеркало»! — выкрикнул кто-то в толпе. — «Зеркало»! Ариец знал, о каком приеме боя магов идет речь, и принялся взглядом искать арбитра. Тот должен был отреагировать на этот прием. И Тургон отреагировал.
Он быстрым шагом подошел к Цыгану и властно положил руки ему на плечи. Потом они оба направились к Аугусто. Тот как вкопанный стоял посреди поляны, безвольно опустив руки вдоль туловища. Ариец понял, что пора вмешаться в ход событий. Он поднялся на ноги и напрямую пошел через импровизированную арену. «Кой черт понес меня в этот Табор?» — повторял он сам себе под нос. Бейб и адвокат обреченно потянулись за ним.
Аугусто бережно уложили на листву, густым ковром устилающую поляну. Он был охвачен ледяным окоченением — в каждом своем члене и членике был тверд словно рельса.
— Через час-полтора окоченение пройдет, — объяснил Арийцу Тургон. — Но сознание к нему вернется через пару суток, не раньше…
— Вы понимаете, что я головой отвечаю за Чемпиона?! Если он не выйдет на ринг сегодня в полночь, то я — труп! — почти что заорал Ариец в лицо старейшине-арбитру. — Вы же запретили им калечить друг друга. Что этот тип сделал с нашим человеком?!
Лицо старейшины омрачилось:
— Оба мага нарушили мое условие…
— Я не нарушал ни единого слова, сказанного тобой, — твердо произнес Цыган, снова опускаясь перед арбитром на колени. — Через пару недель этот клоун будет лучше, чем прежде. По крайней мере, будет иметь представление, что значит быть настоящим магом.
— Не ври хотя бы себе! — оборвал его Тургон. — Ты нарушил мои условия если не в их букве, то в их существе. Оба они, — тут Тургон повернулся снова к Арийцу, — играли нечестно. Наплевали на мою волю! Ваш человек хотел сделать противника паралитиком. За это он уже наказан. Но Роман в запальчивости поступил не лучше. Применил «Зеркало» в неразрешенной ситуации. Он отразил направленное на него зло на того, кто это зло послал. А значит, также провинился, как и его противник. Но заодно с его противником, как я вижу, пострадали и вы… Ну что же — вы имеете право назначить ему наказание по вашему выбору. Конечно, в разумных пределах, — уточнил он, — как говорят люди с торговой жилкой.
— Ал… Ал… Ал… — попытался вставить свое слово в происходящую разборку Бейб.
Все ее участники уставились на него, словно можно было ожидать, что Бейб хоть раз в жизни брякнет что-то путное. И он таки брякнул.
— Ап… А выпустить его вместо Аугусто — можно? — спросил он. — На сегодняшний бой? Полуночный…
Несколько секунд над поляной царила тишина. Нарушил ее Ариец.
— А ведь это мысль, — сказал он. — Мало того. Это — наш единственный выход.
В черепе его лихорадочно заработал целый арифмометр. Конечно, Обух будет вне себя оттого, что они — Ариец и Бейб — подставили заявленного на бой Чемпиона под травму. Скорее всего, комиссионных с предстоящего боя им не видать как собственных ушей. Хорошо, если Обух всего лишь штрафанет их за этакий фокус. Он — человек крутой. Но даже самый сильный гнев никогда не лишал Обуха разума. Бой он не отменит ни за что в жизни. В конце концов, ему предлагали вполне стоящую замену — Цыган, который и так считался непревзойденным «стихийным» чемпионом «диких» боев, в этом бою убедительно доказал свой рейтинг. Как-никак, он «сделал» такого известного бойцового мага, как Аугусто. И «сиамские близнецы» сумели заполучить его на этот бой, что не могло удаться никому другому. Да и им самим — при других обстоятельствах. Это было хотя бы слабым оправданием для «близнецов». Бейб все-таки постепенно перестает быть большим младенцем…
— Ты слышал? — спросил Цыгана старейшина. — Этой ночью ты, Роман, работаешь на запретных боях. И работаешь без дураков. Покажешь в деле, на что ты способен на ринге.
— Да ни за что на свете! — снова взвился Цыган. — Я не собираюсь зарабатывать деньги для этих пройдох! Еще такого не бывало, чтобы таборные ишачили на городских пижонов!
— Деньги, которые ты заработаешь, ты и получишь, — презрительно отозвался Ариец. — Все до копейки. Мы с
Билли на такой замене заработаем только неприятности, если замена вообще состоится.
— Ты собираешься снова наплевать на волю старейшины? — холодно осведомился один из спутников Тургона, судя по всему, маг, пользующийся в Таборе немалым авторитетом. — Ты ведь, кажется, произносил клятву — или мне послышалось? И ты как будто говорил, что знаешь, что будет, если ты клятву нарушишь… Или, может, я снова ослышался?
— Ладно… Я так и быть пойду на замену этому клоуну, — твердо заявил Цыган, — но только в том случае, если получу точно такие же баксы, какие полагались ему. Не меньше.
— Ты право размечтался! — осадил его Тургон. — Если Обух согласится на такую замену — считай, что тебе повезло.
— Да Обух лучше всех прочих знает, что я запросто могу «сделать» любого его чемпиона! — запальчиво возразил ему Цыган. — Уж он в таких вещах разбирается и знает, кто чего стоит.
— Не будь наивен! — поморщился старейшина. — Дело не в том, чего знает, а чего не знает Обух, а в том, что на тебя не сделает ни одной ставки никто из тех, кто явится на бой. Как только они узнают про замену, их всех как ветром сдует! Будь доволен тем, сколько этот бандит тебе мусолит как новичку. Ты для хозяина боев — темная лошадка не более.
На лице Цыгана отразилась сложная гамма чувств. Перспектива участвовать в представлении на потеху городским толстосумам явно была ему не по нутру. Но преданность законам Табора все-таки, как видно, взяла верх над его от природы буйным нравом.
— Ладно, — мрачно произнес он. — Поехали в город. Но Тварюга остается у вас «на балансе». Я бой выиграл. Условия вы помните. Их никто не отменял. Теперь избавляйтесь от этой радости как хотите. И можете не вибрировать так уж сильно: она и сама избавится от вас, когда это ей понадобится — я вам уже говорил. Вы сами ей сроду не нужны. Упорхнет мотыльком — и все дела.
— Откуда она хотя бы взялась? — уныло осведомился Ариец. — Кто вам ее втюхал? Или вы ее поймали где-нибудь?
Цыган переглянулся с Тургоном. Тот остался невозмутим.
— Считайте этого, как вы изволили выразиться, «зверька» подарком гномов, — усмехнулся он.
Визит к обоим специалистам по гномам поверг Энни в довольно смятенные чувства. Ощущение прикосновения к некой тайне, охватившее ее, стало необыкновенно острым. Но тайна оставалась тайной.
Да, взрослые обитатели Ваганты были не настолько бесхитростны и разговорчивы, как ее «малый
