– Ни с того ни с сего, что ли? – поинтересовался Светлан.
– Ревность, – пояснил канцлер. – И зависть. Он-то – всего лишь полицейский и не наделен государственным умом.
– Надо ж, как ему не повезло!.. А других причин нет?
– Ну, бывало, что я заступал де Крусту путь. В своем рвений угодить королю мы порой мешаем друг другу.
Внимательно поглядев на де Монье, богатырь спросил:
– Может, причина в том, что вы по-разному служите сюзерену? Де Круст лишь старается исполнять его приказы. Но государственный ум понимает служение намного шире.
– Разумеется, – с важностью кивнул герцог. – Для меня король – символ нашей державы, вершина строения, возведенного усилиями многих поколений благих родов. Первый среди избранного сословия.
– Избранного кем? – уточнил Светлан.
– Если я скажу «Богом» – вас устроит? – с усмешкой сказал де Монье.
– А Бог сам об этом сообщил?
– Не напрямую.
– Через церковников, ага. А кто поручился за них?
– У вас что, есть иной способ общения с Господом?
– Есть, – кивнул богатырь. – Но вам не подойдет.
– Любопытно знать: почему?
– Разве можно научить слышать глухого? Кто глух от рождения, вряд ли вообще поверит, что существуют звуки. А попробуешь его в этом убедить, сочтет тебя жуликом.
– Не мечите бисер перед свиньями, да не попрут его ногами, – прибавила Мишка уже достаточно громко, чтобы де Монье мог различить. При желании.
– Ведь жуликов гораздо больше, – произнес тот, конечно, не услышав девочку. – Приходится выбирать, кому верить.
– Вот тут открывается простор, верно? – сказал богатырь.
– Хотите обвинить нас в корысти? – спросил канцлер, нахмурившись.
– Да как можно, – ответил Светлан, окинув взглядом пышно убранный зал.
– Это наша законная доля, – заявил де Монье.
– Та, что зовется «львиной»?
– А мы и есть львы, – с полной убежденностью подтвердил герцог.
Тихонько фыркнув, ведьма мурлыкнула:
– Ты в зеркало-то давно глядел, поросеночек?
Конечно, он и это пропустил мимо ушей.
– Раз вы такие звери, – вкрадчиво заговорил богатырь, – то нынешний самодержец вас, наверно, не очень устраивает? То ли дело был папаша!
– Безусловно, отец нашего короля был решительнее в поступках, – согласился де Монье. – Это он выстроил великую Нордию, укротив своенравных вассалов, усмирив бунтующих крестьян, подчинив вольные города. Именно при нем простолюдинам запретили носить мечи, и произошло это после подавления мятежа лоранцев… ныне ваших подданных.
– Если разозлишь, они и косой достанут, – заметил Светлан. – А этой штукой можно надвое развалить. Не страшно?
– Пресекать на корню, – отрезал канцлер. – За злодеяние одного истреблять всю семью, всех родичей и друзей!.. Чернь должна усвоить накрепко: особа дворянина священна, а любые покушения на нее караются без пощады.
Надо ж, прямо повеяло родным, знакомым еще по прежнему миру. Но ностальгии это почему-то не вызвало. Помолчав, чтобы не дать волю иным чувствам, Светлан спросил:
– На этот путь вы и пытаетесь наставить Луи?
– Я молю Бога, дабы он придал нашему государю больше твердости, – ответствовал канцлер.
– Молить Бога, чтобы кто-то истреблял целые семьи… Что ж это за бог, интересно?
– Если ради сохранения государства потребны жертвы…
– А себя не хотите принести на алтарь? – перебил богатырь.
– Полагаю, своей державе я нужнее живой, – заявил де Монье.
– М-да? – с сомнением спросил Светлан. Хотя сомнений как раз не испытывал – все ведь кристально ясно… правда, не для всех. – А как у нас с информацией? Вы хоть представляете, что творится вокруг?
Шутливо погрозив ему пухлым пальцем, герцог ответил:
– У меня собственная полиция, и о том, что происходит в Нордии, я знаю не хуже де Круста.
– Надо будет стукнуть Луи, на что тратится его казна, – произнес богатырь, осклабившись. – Личная полиция канцлера, надо же.
– Нет, сударь, вы не поняли, – тотчас сдал назад де Монье. – Разумеется, все мои подчиненные служат королю – как и я.
– А прислуживают кому? Вассал моего вассала – не мой вассал, верно? Стало быть, со спокойным сердцем может меня порешить – если ему велит сюзерен.
– Речь-то шла о его величестве, – напомнил хозяин. – А посягательство на его персону нельзя оправдать ничем.
– Да неужто? Если Луи вздумает вас, «избранных», уравнять в правах с простолюдинами, вы не задумываясь поднимете его на мечи.
– Ну зачем? – не согласился герцог. – Но если королю действительно такое взбредет, это станет бесспорным свидетельством его безумия.
– Отправите беднягу в психушку? Тоже неплохо.
– Разумеется, со всеми почестями, положенными его сану, – заверил де Монье. – А что делать, если он пошел против Бога? Сколь бы мы ни ценили нашего государя, Истина – превыше.
– Вам, любезный, еще не чудятся голоса? – поинтересовался Светлан. – Как бы вещающие от лица Истины.
– Ведь и вы… что-то слышите, – не остался в долгу герцог. – Вы тоже защищаете систему, разве нет?
– Я лишь защищаю слабых от насилия, – возразил богатырь. – Тоже не государственный ум, увы. За деревьями не вижу леса – такая вот недалекость.
– Зато за вами – сила, – сказал де Монье, с прочим, по-видимому, согласившись. – Вернее, сила – это вы. Сперва я недооценил ваши возможности, но теперь, понаблюдав некоторое время… Знаете, чего вам не хватает? Настоящей цели.
И тут мы плавно переходим… К чему, собственно? Опять начнут вербовать на службу?
– Намекаете, что можете ее дать? – спросил Светлан. – А не забыли, что я служу Анджелле?
– Похвальная преданность, – произнес герцог, улыбаясь. – Вот только, по моим данным, ваша госпожа ценит сие качество не в полной мере.
– А в полной – это почем? – вставила Мишка, опять вспомнив про свою роль шута.
– К тому же ваше гордое, но маленькое королевство вряд ли сможет прожить без помощи. А его патриархальный строй следует сменить на более совершенный.
– На матриархальный, что ли? – уточнила ведьма. – Вообще мы к этому идем.
– Ведь вам не обойтись без помощи могущественного соседа, – заявил канцлер. – И мы готовы взять вас под свое крыло, дабы защитить от близящихся невзгод.
– Что, вправду? – удивился Светлан. – Мне-то мнилось: это Нордия дышит на ладан, а у нас вроде устаканилось более или менее. Что значит державный взгляд на вещи!
– Вы многого не знаете, милостивый сударь. Существуют силы, для коих даже короли – вроде шахматных фигур. Вот с ними конфликтовать не просто опасно – бессмысленно. Зато, если поладить, можно выиграть столько!..
– Для себя? – спросил Светлан.
– И для себя, – подтвердил де Монье. – И для своей страны.
