– А чё так мелко? – бросила ведьма. – Давай уж осчастливим всех – не спрашивая. Или опять будем одних одаривать за счет других?
Но канцлер по-прежнему ее не слышал, выжидательно глядя на гостя.
– У меня буксует фантазия, – признался тот. – Уж не идет ли речь о каких-то монстрах?
С той же улыбкой герцог произнес:
– Это ж не я вожу дружбу с ведьмами, ограми, призраками… даже, говорят, вампирами. Мой круг менее широк.
– Зато среди моих приятелей нет упырей, – сказал Светлан. – Каждый выбирает под себя.
– А чем ваши друзья лучше? Все эти порождения Хаоса…
– Да что вы пугаете Хаосом? – прервал богатырь. – Вселенной он столь же необходим, как Порядок. И пока не случается перекоса…
Он умолк, вспомнив библейскую цитату, недавно помянутую Мишкой. Все ж иногда Христос говорил дельные вещи.
А де Шатиньи опять зашептал канцлеру на ухо, сливая нужные сведения. Тот внимал с важным видом.
– У каждого Шерхана должен быть свой Табаки, – заметила девочка. – Хотя Монье не тянет на тигра – он сам смахивает на шакала.
– Разве у одного шакала не может ходить в подтявкателях другой?
– Думаешь, герцог впрямь печется о своем сословье? Или рванул во власть затем, чтоб с этой верхотуры, – она кивнула на пьедестал, – плевать на гигантов?
– Возможно, сочетает, – пожал Светлан свободным плечом.
И вдруг заметил вкрадчивое свечение, мерцающее перед ее грудью.
– А это чего?
– Оконце, – ответила Мишка шепотом. – Не видишь, что ли?
– Чья работа?
– Совместное творчество, – доложила она. – Геройски вызываю на себя. А Бэла подносит.
– Доиграетесь вы с этими закоротками, – проворчал Светлан. – Как бы вправду не вызвали какую- нибудь бяку.
– Или буку? Но ты ж разберешься с ней – по-батырски.
– Или с ним?
– С обоими, – беспечно сказала девочка. – Затем тебя и держим, разве нет?
Кивком оборвав излияния советника, канцлер вновь подал голос:
– Ладно, забудем о друзьях – сейчас они скорее помеха.
– Ах вот так? – откликнулся богатырь. – А заводят их, стало быть, для пользы?
– Чем-то приходится жертвовать. К тому же есть вещи гораздо более важные.
– Э-э… например?
– Например, отечество, – изрек де Монье.
– С чего начинается родина, ну да, – кивнул Светлан. – Вот для меня она начинается с друзей. А какие еще бывают варианты?
– Шкурные, – подсказала Мишка.
– Превыше всего – интересы державы, – возгласил канцлер.
– М-да, тут мы завязнем, – пробормотал богатырь. – Ну пусть, хорошо, – сказал он громче. – И что дальше? Мы наконец перейдем к конкретике?
– Разумеется, – кивнул хозяин. – Хочу предложить сотрудничество.
– С кем? – тут же спросил Светлан. – Кого вы представляете сейчас? Ведь не Луи – в этом нет смысла. Или желаете, чтоб я сперва дал согласие, а нанимателя назовете после? Так дела не ведутся, милостивый.
Помедлив, де Монье произнес:
– Существует… организация…
– Межгосударственная?
– Да, – подтвердил герцог. – В нее входят достойнейшие мужи нескольких королевств, а также…
Он опять замялся.
– Выходцы из иных миров? – предположил Светлан.
Собственно, почему нет? К примеру, он сам – не от мира сего.
– Именно, – вновь признал де Монье.
Правда давалась ему трудно – видимо, с непривычки.
– Тоже, наверно, «достойнейшие»? Ладно, не буду оспаривать. Но настолько ли они сильны, как вы утверждаете?
– В противном случае разве я стал бы с ними сотрудничать?
– Это довод, – вынужден был признать Светлан. – А чего добивается ваша организация?
– Единения, – ответил герцог.
– Всех здравых сил, понятно… И под чьим мудрым руководством? Луи вроде не тянет.
– Об этом пока рано говорить, – произнес де Монье таким тоном, будто на главную роль не прочь был попробовать себя.
И кто внушил бедняге, что у него есть шансы?
– Слишком все расплывчато, – проворчал богатырь. – Не видно, с кем заключать договор.
– А почему не со мной? – спросил герцог.
– Потому что тебе я не верю, – сказал Светлан, отбрасывая этикет. – Ты не из тех, кто держит слово. А даже если б держал, у тебя не хватит на это власти. Здесь нужен поручитель более серьезный.
– Не зарывайся, бродяга, – рявкнул вельможа, с легкостью переходя на базарный стиль. – Помни: ты лишь выскочка!
Видимо, он знал, что за слова тут не станут бить, и потому не боялся. Из-за стены-то удобно лаять. А глупцы даже могут принять за смельчака.
– А у тебя хорошая память? – спросил богатырь негромко.
Своим голосом он мог наводить дрожь на людей, но сейчас в этом не было нужды.
– Не жалуюсь, – отрезал де Монье.
– Ведь она бывает выборочной – что не нравится, забываешь напрочь.
– Я помню все!
– Тогда учти: те, кого ты обидел, тоже помнят тебя… даже если их нет в живых. Не боишься, что придут поквитаться?
Герцог с презрением осклабился.
– Я свободен от таких страхов, – заявил он. – Вся эта чушь про загробную жизнь нужна, чтобы держать чернь в узде, но мы, аристократы, слеплены из иной глины.
– Ты, дядя, сперва ногти остриги, а после корчи из себя избранного, – гадливо бросила Мишка. – Не говоря, что несет от тебя, точно от монаха!
– Наверно, и Крамм с Брогом считали, что им нечего бояться, – сказал Светлан. – Пока к ним не пришел призрак.
– Да что ты несешь! – Герцог даже хрюкнул от возмущения. – Какой призрак, кто его видел?
– Патрульные, например.
– Глупцы купились на дешевый фокус!
– Двум вышепомянутым он вряд ли показался дешевым. Любопытно, кто станет третьим?
Склонившись к канцлерскому уху, де Шавиньи подбавил сведений, причем эти оказались свежайшими, доставленными сюда с места последнего события.
– И кто же, по-твоему? – небрежно спросил де Монье. – Можно подумать, ты знаешь, кто убийца!..
Вторая фраза тоже была вопросом, только замаскированным. А на провокацию мы, так и быть, купимся. Вернее, пошлем ответный шар.
– Судя по всему, это тень капитана де Ги, – ответил Светлан. – А ищет она, конечно, его убийц.
