рассердилась хозяйка. – Петра отпустить! – распорядилась она. – И срочно подайте чаю с пирожными!
– Ах ты, Господи! – в сердцах воскликнула Филимоновна. – Ну совсем рехнулась. Ее грабят, а она воров собирается чаем поить!
– Мы не воры! – возмутились ребята.
– А зачем Петр взял историческую реликвию? – гнула свое Филимоновна.
– Я просто разглядывал, – нашелся Петька. – А потом хотел у Натальи Владимировны попросить.
– Что попросить? – насторожилась домработница.
– Череп, – уже пер напролом Командор. – Он мне очень нужен на время.
– Не отдам, – ухватилась за «историческую реликвию» Филимоновна.
Она почему-то считала этот череп огромной ценностью и ежедневно протирала его голландской жидкостью для полировки мебели.
– Татьяна Филимоновна! – прикрикнула Коврова-Водкина. – Оставьте Петра и череп в покое! Я же вас, кажется, просила подать чай. Нужно срочно накормить несчастного ребенка, который сегодня с утра не ел. Кстати, Петр, – поглядела она в глаза Командору. – Почему ты так давно не ел?
Петька, внутренне подивившись превратностям судьбы, вполне искренне ответил:
– Мне сегодня нельзя есть до самой ночи, Наталья Владимировна.
– Почему? – Похоже, та умудрилась расслышать каждое его слово.
– У меня особая диета, – начал Петька, сам еще плохо представляя себе, куда заведет его эта ложь.
– Разве ты болен? – встревожилась хозяйка дома.
– Наоборот, – покачал головой Командор.
– Ему тренер велел раз в неделю ничего не есть, – пришел на помощь другу Дима.
– Но это же какой-то зверь, а не тренер! – всплеснула руками Коврова-Водкина.
– Нет, Наталья Владимировна, – возразил Петька. – Восточные боевые искусства требуют самоограничения.
– О да, – горячо поддержала его хозяйка дома. – Восточные боевые искусства – это целая философская система.
– Вот именно! – заорал Дима. – Поэтому Петьке и нужен ваш череп!
– Для боевых искусств? – удивленно подняла брови Наталья Владимировна.
– Для поднятия боевого духа! – осенило Командора. – Тренер мне рекомендовал раз в неделю делать упражнения, глядя на чей-нибудь череп. Вот я и хочу попробовать. Но своего черепа у меня нет. Вы мне не одолжите вот этот хоть на денек?
– Бери! – разрешила Коврова-Водкина.
– Спасибо, Наталья Владимировна! – пылко поблагодарил ее Командор. – Я вам его завтра верну.
– А не вернешь, – вдруг послышался за его спиной суровый голос Филимоновны, – будешь иметь дело со мной. Совсем обнаглели. Такую ценность берут.
В руках домработница держала поднос с чашками, чайниками и блюдом пирожных.
– Велела чай подавать, так иди за стол, – обратилась она к хозяйке.
– Раз тебе, Петя, нельзя, можешь не пить, – поглядела Коврова-Водкина на Командора. – А остальных прошу.
И Наталья Владимировна первой направилась в столовую.
Вскоре вся компания, к большой зависти Командора, поглощала потрясающие пирожные, которые вчера вместе с видеокассетой доставила из города Светлана Водкина, навещавшая мать. Петька какое-то время мужественно терпел, однако увидав, что Дима запихивает в рот уже пятое пирожное, сказал:
– Извините, Наталья Владимировна, но нам пора.
– А я бы еще посидел, – не согласился с другом Дима.
– В следующий раз посидишь подольше, – по стучал пальцем по циферблату часов Командор.
Остальные поневоле стали прощаться. Наталья Владимировна, как обычно, пригласила «юных друзей» заходить в любое время. А Филимоновна не преминула напомнить, чтобы Петька как можно бережней обращался с черепом. Когда Командор уже направлялся к крыльцу, домработница вдруг остановила его и еще раз нежно обтерла «историческую реликвию» собственным фартуком.
Едва вся компания вышла за ворота, Люська спросила:
– Петя, а что тебе даст этот череп?
– Он с его помощью будет усовершенствовать душу, – буркнул Дима.
– Я, между прочим, не к тебе обращаюсь, а к Пете, – не сводила глаз с Командора Люська.
– А мы тебе отвечаем, – смерила ее совсем не ласковым взглядом Настя.
– Слушай, что нам с ней делать? – зашептал Дима на ухо Петьке. – Нас ведь уже ребята ждут.
– Что это вы там шепчетесь? – мигом засекла их Люська.
– Шепчемся? – разыграл удивление Петька. – Даже и не думали.
– Ну, может, у вас какие-нибудь секреты… – И без того остренький Люськин носик, казалось, заострился еще сильней.
– От тебя у нас нет секретов, – посмотрел ей прямо в глаза Дима. – «Господи! – взмолился он про себя. – Как нам от нее избавиться?»
– Кстати, Люся, – первой сообразила, что делать, Маша. – Нам сейчас нужно в Борки.
– В деревню, что ли? – Кузнецова немедленно скисла.
– Ну! – подтвердил Дима.
– А с чего это вас туда тянет? – пожала плечами она.
– Нам интересно, – отозвалась Маша.
– Что там может быть интересного? – не понимала Люська.
– Пойдем с нами, и увидишь, – сказала Настя.
– Вовка обещал, что научит нас корову доить! – к великому изумлению друзей, объявил Дима.
Секунду спустя выяснилось, что лучшего способа избавиться от Кузнецовой никто бы изобрести не смог.
– Корову? – охнула она. – Какая мерзость!
– Почему мерзость? – мысленно благодаря брата за смекалку, спросила Маша. – Ты ведь, Люся, молоко пьешь?
– Только импортное, – заявила та.
– Ох, и как же мы забыли! – звонко расхохоталась Настя. – Ведь это только наше простецкое молоко получают от коров! А импортное – совершенно другое дело!
– Очень ты умная, – готова была испепелить ее взглядом Люська.
– Так, значит, пойдешь с нами учиться доить корову? – с приторной любезностью осведомился Дима. – Думаю, если мы попросим, Вовка тебе раз решит.
– Возитесь сами в своем навозе! – вспыхнула Кузнецова. – Но учтите, – обратилась она к близнецам, – вашей бабушке будет известно, какими вы мерзостями занимаетесь! Можете отправляться в свои Борки!
И, резко развернувшись, она зашагала к собственной даче.
Четверо членов тайного «Братства», не дожидаясь, пока Люська передумает, нырнули в первый же переулок и кинулись бегом к участку Мироновых. До встречи с Вовой и Сашей у них еще оставалось немного времени.
– Ну, ребята, – уже в шалаше облегченно вздохнул Дима. – Все-таки мы от нее отделались.
– Теперь скандал будет, – покачала головой Маша.
– Ничего, – ободрил друзей Командор. – Нам только день бы прожить да ночь продержаться.
И он ласково потрепал по макушке древний череп.
– Боюсь, бабушка наша так долго не продержится, – поцокала языком Маша.
– Бабка спятит, – подтвердил Дима с такой радостью, словно всю жизнь только и мечтал об этом.
