Два–в–одном

дичь.

Так что остаётся просто слоняться по окрестностям, делая умный вид. Типа, местность разведываю и вообще при деле. Не то, что некоторые сони.

Через некоторое время пришла мысль, что сверху виднее, а за спиной до сих пор имеются крылья. Найти подходящий камень и попытаться взлететь — было делом трёх минут. Только вместо полёта по ногам больно и неожиданно ударила земля. Не поняла?..

Вторая попытка закончилась тем же. На третьей под ступню подвернулся камень, и я упала на землю, больно ушибив локоть. Это было странно, неправильно и… страшно. Ведь уже привыкла, что в любой (ну почти) момент времени могу подняться в небо, что сильней, защищённей и вообще — впереди планеты всей. Поэтому возвращаться к прежнему варианту не хочу!

Спина ныла, крылья гудели, ноги подкашивались. Разбитые в кровь ладони саднили и болели. Пот заливал глаза, а волосы давно растрепались и лезли везде, куда получалось. Но результат того стоил. Я смогла! У меня получилось всё-таки подняться в небо и даже сделать один круг. Кривенький, маленький, да и приземление больше напоминало свободный полет кубарем, ну и что?

Ну а то, что чёрные маховые перья обзавелись багрово-алой каймой, вообще считаю несущественным и малозначимым моментом. Перекрасить их назад всегда можно успеть, Солнышко подобную операцию проделывал не раз и не два.

«Лин?» — тёмный очнулся, но слышался нечётко, словно откуда-то издалека. — «Что происходит?»

«Вообще-то это мне стоит задать подобный вопрос,» — отвечаю несколько зло и раздражённо. Нет, понимаю, что устал и хочется отдохнуть, но продолжать нагло храпеть когда собственное же тело не раз и не два летит кубарем по земле — это что-то новенькое!

«Подожди… я не понимаю… все как будто в тумане, красном… Великий Ветер, как же кружится голова!» — казалось, он говорит с трудом, продираясь бесчисленное количество помех. Так, кажется, эта местность совсем не так безобидна, как привыкли считать. И главная опасность здесь совсем не монстры и прочие ужастики.

Не знаю, что меня толкнуло, но отвечать не стала. Просто в очередной раз влезла на камень, оттолкнулась и… ветер запел в перьях, высвистывая только одному ему ведомую мелодию. В голове моментально прояснилось, а чем выше забиралась, тем сильнее рассеивалась красноватая дымка и свежий воздух бил в разгорячённое лицо.

«Лин!» — голос «соседа» стал чётче и ярче. Пришла его тревога, радость и недоумение. — «Лин!»

«Лети!» — кричу ему и отпускаю контроль над телом. Крылья тут же сбиваются с размеренного ритма, и земля настойчиво зовёт к себе непутёвого ребёнка, возомнившего о себе невесть что.

«Сумасшедшая!» — яростный вопль тёмного набатом отдаётся в несуществующих ушах. Тело резко выгибается, ветер вновь оказывается в плену жёсткого оперения и нас вновь подбрасывает ввысь. — «Ты что творишь?!»

«Рэй, тебя ничего не смущает?» — прерываю его обличительный монолог.

«А? Что?» — сбитый с толку ари'эллир пытается снова вернуться к прерванной мысли.

«Не ощущаешь, как болят ладони, ноги, крылья? Как думаешь, почему?» — теперь уже меня охватывает праведное возмущение. Нет, а что такое? Как влипать в неприятности — так он первый, а как вытаскивать нас из них, так спит и не добудишься!

«Эм… и почему?» — кажется, он понял, что все не так просто, поскольку пыл поубавил.

«Да потому что мне пришлось заново учиться летать! И падать, между прочим. А ты так и не проснулся,» — всхлип под конец выдался на редкости правдоподобным. Наверное потому, что мне стало страшно. Вдруг он так бы и не… отозвался?

«Лин…» — эмоции как отрезало. По всей видимости тёмный отгородился от меня. Но по какой причине? Неужели обиделся?

Свист ветра в ушах становится сильнее — мы пикируем вниз. Резко, до боли в суставах выворачиваются крылья при посадке и земля больно бьёт по ногам. Но Рэя это нисколько не смущает. Он спокойно ложится на землю и… мы оказываемся в Серых Землях. Оба. Не успела я открыть рот, как он сгрёб меня в охапку. Так сильно, что даже пискнула от боли. Крылатый немного ослабил объятия, но всё равно — держал крепко.

— Почему? — хрипло и как-то… надтреснуто, что ли, выдал он. — Почему раз за разом я не могу тебя защитить? Почему мне приходиться всё время принимать твою помощь? Неужели я настолько бесполезен?

Страх отпускает, как и напряжение, до сих пор держащее все мышцы в напряжении. Поэтому чуть не падаю, вовремя вцепившись в куртку Рэя. Да и последний держит так, что никуда не денешься. Ещё и крыльями прикрывает, чтоб наверняка.

— Ты меня защищаешь, — говорю, не понимая головы. — Постоянно, поэтому не так бросается в глаза. А я изредка, время от времени. Случайно. Если бы не ты, меня бы уже точно не было…

Тёмный хмыкает мне в ухо и встряхивает головой. Светлые волосы хлещут по лицу, щекочут нос, заставляя отфыркиваться и чесать пострадавший орган. Не руками, нет, пошевелиться все ещё практически невозможно. Так что приходилось, фигурально выражаясь, вытирать сопли о так неосторожно подставленное плечо. Кажется, ари'эллира тоже отпустило, так что удушающие объятия сменились просто крепкими, и он весь как-то расслабился, что ли?

Поднимаю голову и натыкаюсь на пристальный (даже как-то чересчур) взгляд Рэя. В голове слабо шумит то ли от временной нехватки воздуха то ли от запаха крылатого, который я, наверное, впервые почуяла. Такой вкусный и очень приятный. Тёмный склоняется ниже, давая возможность ощутить своё дыхание кожей…

— Кстати, а что с Нисом? — ну вот кто меня за язык тянет? И как всегда в неподходящий момент. Ари'эллир недоуменно хлопает глазами, а затем выдаёт какое-то слово. Смысла не понимаю, но судя по интонации — ничего лестного или хорошего.

Затем, не разжимая рук, мы переносимся назад. Вот интересно, раньше он просил меня это сделать, а теперь словно никакой привязки и не надо. Где логика?

В реальности Рэй так же шустро подхватился с земли и, не обращая внимания на ломоту в мышцах, рванул по направлению к стоянке. Понимаю, весь из себя такой крутой, но если растянется на земле — приятного будет мало. Нам обоим.

Ничего, обошлось. Правда не совсем. В лагере все спали до сих пор, даже иглистые тихо поскуливали во сне, свернувшись калачиками кто где. Выглядело это несколько жутковато особенно в свете местного «солнышка». Эдакая картинка то ли их боевика, то ли из хоррора, где все всех порезали и дружненько так померли.

Тёмный впечатлился и кинулся будить брата. Тот отбивался, бормотал что-то невнятное и даже на затрещину не отреагировал, хотя голова мотнулась просто впечатляюще! Как только шею не сломал любимому родственнику?

— Ли-ин! — то ли стон, то ли крик. Я иногда пугаюсь того, что творится в этой чужой душе. И не понимаю. Он же вроде вынудил собственного братца совершить самоубийство, если я правильно поняла этот самый ритуал Ухода. Так отчего и почему Рэй до сих пор так к нему привязан?

— Он моя семья, — вслух отвечает на незаданный вопрос крылатый. — Он и мать… Лин, прошу тебя…

Можно подумать, что я тут самый сильный и страшный зверь. Ну откуда мне знать, что сейчас надо делать?

— Тебе не нужно знать. Тебе достаточно хотеть, — крылатый настолько сильно сжимает брата, что его ногти пропарывают кожу до крови. — Я не понимаю, как ты думаешь и действуешь, но у тебя всегда получается. Прошу тебя, помоги!