колледж и стала полицейским.
— Теперь жалеешь, что оставила учебу?
Она собрала со дна остатки мороженого.
— Нет, колледж — это не для меня.
— А жалеешь, что купила мой дом?
Стефани засмеялась.
— Еще как!
Иван постучал ложечкой по краю своей чашки.
— Что-то странное здесь происходит, Стеффи. Кто-то испортил туалет наверху, кто-то специально ослабил конструкцию центрального крыльца и кто-то засунул покойника в твой туалет.
— Думаешь, кто-то хочет меня отсюда выжить?
— Точно не могу сказать, но кажется, он хочет сделать твою жизнь здесь невыносимой, может, это ребята из Нью-Джерси преследуют тебя? Нечто вроде вендетты?
Она хмыкнула.
— Если бы у меня на хвосте были парни из Нью-Джерси, я бы уже лежала с пулей в голове. В лучшем случае, они бы сожгли этот дом дотла.
— А если это кто-то из местных? Ты не думала об этом?
— Я не многих здесь знаю. Ты мой единственный подозреваемый. В доме жило несколько поколений твоих предков. Возможно, ты хочешь заполучить его назад, но по бросовой цене.
Он поерзал на стуле.
— Извини, но это не я. Я разорен и не смог бы его купить ни по какой цене.
— Вот как.
Стефани внимательно смотрела на него и ждала пояснений, но так и не дождалась. Как мог он быть разорен. Он только продал дом, который даже не был заложен. У него был доходный туристический бизнес. Ему не надо было содержать ни жену, ни детей.
Иван встал и положил свою чашку в мойку.
— Ты знаешь, меня беспокоит, что мы так и не смогли обнаружить тело. Мелоди и Люси были вместе на кухне. Ты и я были в ванной. И вот в десятиминутный промежуток времени его сумели вытащить из дома.
Стефани согласилась.
— Меня смущает вот что: кто бы ни запер тело в моем туалете, он знал о существовании старого ключа. Есть в доме тайные ходы? Какие-нибудь всеми забытые сумасшедшие родственники, живущие в дальних комнатах?
— Ты насмотрелась фильмов ужасов.
— А мертвец?
Она откинулась на спинку стула.
— Люси обзвонила все морги в радиусе сорока-пятидесяти миль. Ниоткуда не пропадал труп старика в сером сюртуке. Неужели мы зашли в тупик?
— Может быть, мы что-то просмотрели?
Стефани встала. Иван обнял ее за талию.
— А ты говорила, что будешь скучать в штате Мэн.
Он прижал ее плотнее к себе, наслаждаясь ее телом в своих объятиях.
— Скажи мне правду, ты против того, чтобы я превратила Хабен в гостиницу?
Губы его скривились в безрадостной натянутой усмешке.
— Ты думаешь, я стою за всем этим, не так ли?
Стефани ответила ему широкой издевательской улыбкой.
— Скажем, ты все еще в списке подозреваемых.
Глава 7
Эйлин Платц была маленькой невзрачной женщиной, которой едва перевалило за пятьдесят. Она была худа, как палка, с черными, коротко остриженными волосами и темными живыми глазами. У ее мужа, напротив, была атлетическая фигура, но с животиком человека, ведущего сидящий образ жизни. Они стояли вдвоем на вновь отстроенном центральном крыльце Хабена и смотрели на устланную опавшей листвой землю. Потом подняли глаза к голым ветвям деревьев и обменялись коротким взглядом, в котором явно чувствовалось непонимание.
— Я же говорила, что надо было ехать на прошлой неделе, — сказала Эйлин Платц и поджала губы в тонкую линию.
— Не заводись, Эйлин. Это была не моя идея пропутешествовать четырнадцать часов, чтобы увидеть кучу грязных увядших листьев.
Люси в это время наблюдала за ними из большого окна первого этажа.
— Как ты думаешь, следует пригласить их в дом или пустить дело на самотек?
— Мне деньги нужны, как воздух, — ответила ей Стефани. — Надо заманить их и предложить сидра, крекеров и сыра. — Она не замедлила открыть входную дверь, когда прозвучал звонок, затем представилась чете и с радостью подметила, как изменилось их настроение, стоило им войти внутрь.
— Здесь очень мило, — сказала Эйлин Платц. — Вы живете, как в музее. Просто великолепно, чудесно.
— Эйлин помешана на истории, — пояснил ее муж. — И она настоящий охотник за древностями. Где бы она не появлялась, ее интересуют только одни музейные реликвии.
— Тогда, я уверена, вам понравится в Хабене, — Стефани вручила им ключ и проводила в хозяйскую спальню. — Когда устроитесь, ждем вас внизу отведать сыра и выпить бокал сидра.
Мелоди влетела в холл и остановилась, как вкопанная, столкнувшись лицом к лицу с первыми постояльцами. Она с головы до пят была одета в черное: низкие черные ботинки, черные чулки, черное плотно облегающее платье с открытыми плечами, длинную черную кофту. В ушах у нее болтались большие черные серьги кольцами. Цвет же лица ее был мучнисто-белым, а глаза обведены ее обычными устрашающими тенями. Волосы приобрели радикальный оранжевый цвет.
Стефани бросила недобрый взгляд на оранжевую шевелюру и вспомнила, что действительно просила Мелоди покраситься в какой-то один цвет, что та и сделала. В следующий раз надо будет изъясняться конкретнее. Вероятно, Мелоди решила, что вид у нее вполне подходящий к кануну Дня всех святых.
— Мелоди, это мистер и миссис Платц. Они будут занимать хозяйскую спальню. Не поможешь ли ты им справиться с чемоданами?
— Какие могут быть вопросы? Зовите меня просто Золушка. — Она взялась за чемодан и мило улыбнулась миссис Платц.
— Мне нравятся ваши волосы. Это эбеновое дерево? У меня был такой цвет в марте.
Стефани обернулась к Ивану.
— Может быть, у меня нервы не в порядке. Но меня не оставляет предчувствие беды.
— Привыкнешь. Это, как управлять шхуной. В какой-то мере это удовольствие. Привыкаешь. Встречаешься с новыми людьми, а потом привыкаешь к тому, что они становятся частью твоего собственного прошлого. И когда приходит время расставаться, понимаешь, что теряешь нечто большее, чем просто постояльцев.
— Гм, но у тебя никогда не было посыльного по имени Мелоди.
— Нет, но мне за глаза хватало Эйса.
Стефани усмехнулась.
— Да уж, у каждого свой крест. Но ты так и не ответил на вопрос, который я тебе задала вчера вечером. Тебе неприятно, что Хабен превратился в гостиницу? Ты считаешь, что это старинное великолепие не годится для таких целей.
Он обнял ее рукой за плечи. Ему не неприятно, что Хабен превращен в гостиницу, а вот насчет того,
