— Он здесь для того, чтобы мыть посуду и чистить тебе картошку. Ему девятнадцать, и он наглый до предела.
Сурово глянув на Эйса, Иван полез наверх.
— Капитан у нас строгий, — пояснил Эйс. — А я здесь вроде как на перевоспитании.
— Ты представляешь, как работает эта дровяная печка?
— Конечно.
— Отлично. Она будет на тебе. Я готовлю, а ты занимаешься дровами.
Эйс вытянул из-под печки полено и подбросил его в воздух. Крутанувшись вокруг своей оси, парень ловко поймал полено одной рукой.
— На мои руки можно положиться. — И он опять противно ухмыльнулся.
«Этот бедняга слишком много смотрел фильмов с Томом Крузом, — подумала Стефани. — Да он и здорово похож на актера, разве что нос чуть шире, что делает его немного похожим на утенка Дональда».
— Ладно, Эйс, у твоих ловких рук есть возможность взяться за обед. Меню мы, пожалуй, сократим до ухи и печенья. Интересно, найдется здесь двадцать-тридцать банок консервированной ухи?
— Сомневаюсь что-то.
— Ладно, — ничуть не расстроилась Стефани, — переходим к запасному варианту на случай кораблекрушения. — Она запустила руку в ящик буфета в поисках поваренной книги Люси и, отыскав ее, раскрыла на странице с рецептом рыбного супа.
— Ты подбери продукты для первого, а я займусь печеньем.
— Двенадцать чашек муки?! С такими делами мне понадобится бетономешалка.
Эйс бухнул на стойку огромную глиняную миску и сжал руки девушки.
— В этой посудине Люси месит тесто, — сказал он и быстро поцеловал Стефани в плечо.
Стефани, не ожидавшая подобной дерзости, недовольно помахала у него перед носом большой деревянной ложкой.
— Этой ложкой Люси больно бьет по рукам. Поцелуй меня еще разок, и на пианино тебе больше не сыграть. Можешь в этом не сомневаться.
Эйс сделал обиженное лицо.
— Как ты можешь отказывать мне? От меня тут все девки без ума.
— Послушай, Эйс, ты, я вижу, хорошо разбираешься во всем этом, и я хочу вырасти до тебя. Но я не представляю, как можно наготовить на двадцать шесть человек, мне ведь никогда не приходилось бывать на борту судна. Я в первый раз в жизни увидела дровяную печь так близко. Ты должен понять: я здесь затем, чтобы моя кузина Люси смогла провести медовый месяц.
— Люси вышла замуж? Без дураков?
— Она выходит за Стенди Шелтона, слесаря.
Эйс, казалось, был ошарашен.
— Всегда полезно иметь слесаря в доме.
— Совершенно согласна.
Он снял котелок с крюка под потолком и поставил на печь.
— Люси — свой парень, и любая ее кузина — все равно, что моя собственная. Я тебе помогу.
— Союзничек! — От такой откровенности Стефани чуть не стало дурно, но еще одна вещь не давала ей покоя, поэтому она решила продолжить беседу в мирном тоне.
— Можно задать тебе вопрос? Ты что-нибудь видишь через свои темные очки? Надеюсь, ты хотя бы не наркоман?
— Нет, конечно, Я слишком хладнокровен, чтобы принимать наркотики. Я бы, может, и снял очки, но боюсь ослепнуть от твоих носков. — Он безнадежно, но все еще самодовольно смотрел на нее. — Так ты все еще думаешь, у нас что-нибудь получится?
— Ха! Я думаю, мы будем великолепной кухонной командой.
— Гм, а как насчет романа? — И он ткнул пальцем в сторону скамейки напротив. — Мы с тобой одной крови.
— Извини, о романе не может быть и речи. Я тебе уже объяснила. Я здесь не за этим. Ты, конечно, искусный соблазнитель, но обет целомудренности, данный мною, не дает мне покоя ни днем, ни ночью.
Он вытащил несколько луковиц из овощного ящика под трапом.
— Ты разрушаешь мою славную репутацию. А мое уважение к себе летит к чертовой матери. Ты об этом подумала?
— Жизнь — суровая штука, — отпарировала Стефани, отсчитывая двенадцать чашек муки. Она оглядела маленький камбуз. — Где тут масло?
— Ледник на палубе.
Девушка вытерла руки о шорты и благосклонно взглянула на него, решив, что он все-таки хороший парень, немного, может быть, с приветом, но не вредный. Она поднялась наверх и обнаружила, что шхуна почти вышла из Камденской бухты. Последние два месяца она часто наблюдала за снующими по гавани суденышками. Обычно она глядела из окна второго этажа своего дома или с галереи на его крыше. Большие деревянные лодки были неестественно медлительными для своих габаритов. Шхуна Ивана не имела мотора и поэтому на буксире пробиралась через флотилию прогулочных судов к открытой воде, где можно было, наконец, поставить паруса.
Снасти поскрипывали и постанывали от легкого бриза. Строения Камдена казались совсем крошечными. Они будто вырастали из линии горизонта, и было видно, как шпиль баптистской церкви на Каштановой улице радостно сиял просыпающимся утренним солнцем. С такого расстояния горы казались нарисованными на заднике гигантской декорации. Клочья седого тумана обволакивали верхушки деревьев на горе Бетти, и Стефани с удовольствием озирала желтые, оранжевые и красные пряди там, где осенние листья уже начали увядать. На небольшой высоте над бухающим на волне бакеном парила чайка, совершенно равнодушная к производимому им шуму. Пассажиры сидели на крышах кают и в ожидании подъема парусов наблюдали за одинокой птицей, то и дело поглядывая на стоящего у руля Ивана. «Через час они начнут требовать обеда», — представила Стефани со стоном.
Когда она вернулась с маслом на камбуз, Эйс встретил ее с улыбкой.
— Я боялся, что ты упала за борт.
— Нет, просто захотелось полюбоваться пейзажем. — Она бросила быстрый взгляд на дымящееся на плите варево. — Это еще что?
— Уха по рецепту Люси, правда, в нем что-то упущено. Как тебе запах, нравится?
«Время, когда он мог нравиться, для него прошло, — решила Стефани. — Теперь же запах был, скорее, отвратительным».
— Что это за черные шарики плавают?
Эйс заглянул в кастрюлю.
— Похоже на рыбьи глаза.
— Боже всемогущий!
— Думаешь, надо было отрезать рыбе головы, прежде чем бросить в кипяток?
Стефани зажала рот рукой, безуспешно пытаясь остановить гомерический смех. Она с трудом смогла взять себя в руки и недоуменно пожала плечами.
— Еще чего! Зачем же выбрасывать чудесные рыбьи головы? И так нормально. Мы выловим глаза, перед тем как подать на стол.
— Можно и не вылавливать, — с поспешной готовностью откликнулся Эйс. — Большинство пассажиров — люди пожилые, зрение у них не очень хорошее. В конце концов, скажем, что это бобы или еще что-нибудь.
Как раз в это время по трапу спускался Иван. Почувствовав непонятный запах, он вдруг замер на полдороге и быстро вернулся на пару ступенек назад.
— Что вы тут резиновые сапоги варите? Воняет, как от рыбзавода в Рокленде в ветреный день.
Стефани сощурила глаза.
— Думаешь, у тебя лучше получится?
