Ее саму удивило, как просто оказалось рассказать Ивану эту страшную для нее историю. Несколько недель назад только воспоминание о ней причиняло ужасную боль. Она, должно быть, сильно изменилась за последнее время. «Это из-за Ивана», — решила она. Казалось, она знала его всю жизнь. Он научил ее размышлять не только о смерти или неприятностях.
— В конце концов, мы с Андерсоном успешно завершили эту операцию, но после нее я стала совершенно другой. Где-то на полпути между пирсом и холодной водой реки мой роман с правосудием умер быстрой смертью. Я спросила себя, хочу ли прожить свою жизнь, время от времени окунаясь в Хадсон- ривер, и сама себе ответила — нет, не хочу. Оглядываясь назад, я понимаю, что просто перегорела. Мне надоело вращаться в мире подростков. Меня начало тошнить от поразительной доступности наркотиков. Это уже казалось чуть ли не естественным. Вроде бы там, на пирсе, с пистолетом у виска, я должна бы была озлобиться. Так нет, этого не произошло. Я была просто сильно напугана. В какой-то момент я перестала быть наивной идеалисткой.
Иван взял из ее рук пустую чашку и накрыл ею термос.
— Не думаю. Если бы ты действительно перестала быть идеалисткой, ты бы не бросила свою работу в порыве разочарования. Тебе просто надо было отдохнуть. Потом, возможно, удалось бы обрести новый смысл в работе, новую цель, достижение которой было бы тебе по силам. С возрастом начинаешь трезво оценивать свои возможности, — сказал он с улыбкой.
— Ты через это уже прошел?
— В некоторой степени. Я стал более трезво оценивать границы своих возможностей, хотя это не означает, что я никогда их не нарушаю, — добавил он сокрушенно.
Стефани заметила какое-то движение на крыше дома и предостерегающе взяла Ивана за руку, призывая замолчать.
— Там, на куполе, — прошептала она. — Кто-то там был и пытался забраться на галерею. — Полное безлуние, ни звездочки. «Природа не хочет нам помочь», — думала Стефани, силясь что-нибудь разглядеть. Показался еще чей-то силуэт. Он стоял совершенно прямо, и Стефани содрогнулась. — Скажи мне, что это не мешок для трупов.
Иван только заворчал. Конечно же, мешок, и в нем было тело. Большое, окоченелое мертвое тело.
Черный пластиковый мешок спускался на веревке по покатой крыше и повис на уровне третьего этажа. Он немного покачался, и — веревку будто обрезали. Мешок ударился о землю с глухим стуком, заставившим Стефани и Ивана застыть от ужаса. Через минуту, когда человек на галерее исчез из виду, они подбежали к неподвижному телу, лежавшему на земле. Иван приоткрыл застежку.
— Это наш знакомый старик в сером сюртуке. — Он опять закрыл мешок и потянул Стефани за руку через лужайку назад к их ели, где они упали на землю, чтобы перевести дух.
Стефани никак не могла отдышаться.
— Думаешь, нас кто-нибудь видел?
— Только труп из мешка, но у него вид надежного парня, который умеет хранить секреты.
Задняя дверь дома вдруг открылась и появилась какая-то фигура в темном. Она двинулась прямо к мешку, присыпала его палыми листьями и бесшумно прокралась обратно в дом.
— Так вот почему я ни разу его не обнаружил, — сказал Иван. — Они его выбрасывали из окна или спускали с крыши, а потом засыпали листьями. Мне так и не пришло в голову поворошить одну из этих больших куч.
— Это отвратительно. С кем же мы имеем дело? Кто это способен так бесцеремонно швырять мертвое тело?
Совсем рядом послышался звук мотора. На аллею, ведущую к дому, въехала машина. Фары коротко мигнули, осветив на мгновение ворота каретного сарая, превращенного в гараж, и потухли окончательно. С выключенным двигателем большой крытый пикап проехал еще несколько метров по инерции и остановился. Стефани затаила дыхание, когда увидела, как из машины появилась Мелоди, подошла к заднему борту и, вытащив большую картонную коробку, понесла ее в дом.
— Все это в высшей степени загадочно, — сказала Стефани. — Ума не приложу, что это означает. Даже предположить не могу.
— Может, войдем в дом и узнаем?
Она помотала головой.
— Побудем еще немного здесь. Посмотрим, что произойдет дальше.
Спустя полчаса вспыхнул свет во всех комнатах верхних этажей. Захлопали двери, настежь распахнулись окна. Зажегся свет и в нижних комнатах, и люди начали выбегать наружу. Стефани и Иван покинули свое укрытие, чтобы узнать, в чем дело.
Мистер Биллингс, немного шатаясь, спустился с крыльца.
— Господи, ну и зловоние. Я посетил массу мест, населенных привидениями, но ничего подобного мне нюхать не доводилось.
— Это запах призрака, явившегося из ада, — сказала Мелоди.
Мистер Биллингс застегнул свою куртку, надетую прямо на пижаму.
— Ничто не заставит меня войти в этот дом снова. Даже не уговаривайте.
— Но, мистер Биллингс, — убеждала его Мелоди, — там ваша одежда. Да и за ночь вы уже заплатили.
— Пусть я хоть за год заплатил. Вот мой адрес. Вышлите мне мои вещи за счет получателя. Я буду только благодарен.
Две машины вырулили с небольшой стоянки, примыкавшей к подъездной аллее и исчезли за воротами.
Мелоди улыбнулась им вслед.
— Ай-ай, какая жалость, все уезжают.
Крупная женщина в шали стояла на боковой дорожке и смотрела на дом.
— И часто такое случается?
— Ага, — ответила Мелоди, — иногда такой запах стоит всю зиму. Постепенно к нему привыкаешь.
Женщина понюхала свою шаль.
— Он пропитал мою одежду. Это невыносимо.
— Если ее проветривать в течение нескольких недель, то почти не будет пахнуть, — объясняла ей Мелоди. — А вот пятна слизи, к сожалению, не выводятся. Вам повезло, что вы ею не запачкались. Что ж, я думаю, что худшее уже позади, можно возвращаться в дом и ложиться спать.
Женщина сжала губы.
— Вы что, с ума сошли? Я туда не вернусь. Ни за что не вернусь!
Мелоди дружески обняла ее рукой.
— Да не беспокойтесь вы насчет слизи. Она почти всегда появляется до запаха. И если вы не обнаружили ее, то больше не стоит ни о чем беспокоиться.
— Я думаю, что дом не просто населен привидениями. Я считаю, что он заколдован. А вы, по всей вероятности, окажетесь, в конце концов, в лечебнице для наркоманов.
Мелоди сощурила глаза.
— Только не надо переходить на личности.
Женщина исчезла в доме, а через минуту с чемоданом в руках направилась к своей машине.
— Я уезжаю. Платить за комнату не собираюсь.
— Прекрасно, — заявила Мелоди. — Вам не нравятся вонючие привидения, не так ли? А мне они по вкусу, но я вас понимаю. Жаль, что вы не успели их полюбить. Они очень милые существа. А может останетесь, а?
Люси стояла на центральной лужайке и принюхивалась к запаху.
— Так ты говоришь, призраки из ада?
— Я больше ни минуты не могла выносить в доме этих людей, — сказала Мелоди. — Они все жуткие зануды.
Стефани и Иван продолжали держаться на некотором расстоянии от дома.
