— По моим расчетам, у нас не осталось ни одного постояльца.
— С такими друзьями, как Мелоди, враги тебе не нужны, — прошептал в ответ Иван.
— Так ты думаешь, все это ее проделки?
— Да, а ты так не считаешь?
— Я уверена, что этот смрад — ее рук дело. Но не могу поверить, что она ответственна и за все те неприятности, что обрушились на мой дом. — Она старалась сдерживаться, чтобы не улыбнуться. — Мне стыдно признаться, и Мелоди об этом не должна знать, но я просто счастлива избавиться от всех этих ненормальных. Они действительно невыносимы. — Она двинулась по боковой дорожке. — А что же это за запах? Надо все-таки выяснить.
— Химический взрывпакет, — объяснил Иван. — Я часто делал такие в детстве.
— Благодаря им ты, очевидно, был весьма популярен среди сверстников.
— С помощью одной такой штуки я мог закрыть школу на пару дней. Это мне ничего не стоило.
— Запах долго держится?
Иван прищелкнул языком.
— От одних суток до недели. Скорее, неделю. Тот, что взорвали, был довольно мощным. Но какова бы ни была его сила, изготовил его мастер своего дела. А кто он, мы узнаем чуть позже.
Люси догнала их на дорожке.
— Запах, как от одной из твоих штуковин, Иван.
— Ага.
— Неплохо придумано, — заметила она.
— Да, но только я этого не делал.
— Разве?
Люси, казалось, была удивлена.
— Только ты, насколько я знаю, можешь сделать такую вонючку. — Она перевела взгляд на Стефани. — Он в этом профессионал. Пару раз он даже освобождал нас от уроков в школе.
Они услышали, как за домом заворчал мотор пикапа и обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как машина выезжала на аллею. Даже в темноте они хорошо видели оранжевые волосы Мелоди. Рядом с ней сидел еще кто-то.
Стефани схватила Ивана за руку.
— Это Мелоди, и она не одна.
— Да, с ней, вероятно, метатель трупов.
— Черт! — Стефани почувствовала, как боль разочарования сжала ее сердце. Она могла простить Мелоди бомбу-вонючку, но осквернение покойников — это нечто совсем другое. — Они удирают.
— И тело, видимо, с ними, — сказал Иван и пошел на задний двор, осматривая по пути дом.
Люси семенила следом.
— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что все это значит?
— Мы видели, как кто-то столкнул мертвое тело старика с крыши. А потом увидели, как Мелоди въехала во двор на пикапе и внесла в дом коробку. — Иван разворошил ногой кучу палых листьев. — Здесь они спрятали тело. Теперь его тут, конечно, уже нет.
Люси зевнула.
— Возможно, эта история произвела бы на меня большее впечатление, если бы я не провела четырнадцать часов за приготовлением пищи и уборкой за десятком человек, которые могли бы и Белоснежку превратить в мегеру. Я слишком устала, чтобы еще думать о загадочных мертвецах. Уже за полночь, и я чувствую себя выжатой, как лимон. Попробую набрать полные легкие воздуха и собрать свои вещи. Побуду у родственников, пока в Хабене не станет пахнуть немного приятнее.
Иван взял Стефани за руку.
— Давай запрем дом и переночуем на «Саваж».
— Я очень не хочу уходить отсюда и оставлять Хабен без присмотра. Вдруг кто-то из клиентов решит вернуться, а нас не будет. Надо иметь в виду и такой вариант.
— Сегодня сюда уже никто не вернется, можешь мне поверить.
— А вдруг возвратится Мелоди.
Иван крепко прижал ее к себе и поцеловал в волосы.
— Не думаю.
Стефани едва сдерживала слезы.
— Как она могла так со мной поступить! Ведь я доверяла ей. Попадется она мне.
Иван стиснул зубы, пытаясь сдержать искавшую выхода ярость. Сейчас он испытывал просто ненависть к Мелоди за то, что она сделала Стефани больно, а так как это чувство не было внутренне ему присуще, он старался подавить его в самом начале.
— Давай на одну ночь забудем все проблемы, а утром, когда мы будем не такими уставшими, мы с тобой со всем разберемся.
— Бедный мертвец. Как они могли швырять его из окон и сбрасывать с крыши?!
Он не мог не признать, что это было действительно мерзко. Стефани невольно передернулась.
— Прямо какой-то фильм ужасов. Нашествие панков — похитителей трупов. Зря я не вызвала полицию. Я действительно надеялась, что дело окажется чей-то злой и глупой шуткой.
— Может быть, так оно и есть.
— Не слышу уверенности в твоем голосе. — Она покачала головой. — Нет, об этом необходимо немедленно заявить властям. Я сейчас пойду и позвоню в полицию.
Он не хотел, чтобы она это делала. Во всяком случае, пока. Сначала он должен провести собственное расследование.
— Давай подождем хотя бы до утра. — Иван внимательно смотрел на ее губы, потом приоткрыл свои и нежно поцеловал ее сжатый рот. — Знаешь, чего я сейчас хочу? Чего-нибудь приятного, например, в постель. А ты?
— А я хочу забыться и уснуть. И чтобы, когда проснусь, у нас все было хорошо.
Через полчаса Иван закрывал люк кормового отсека и зажигал две масляные лампы, свисавшие с потолка небольшой кают-компании. Потом он развел огонь в камине с дельфтскими изразцами и постоял перед разгорающимся пламенем, согревая руки и пытаясь освободиться от неприятных ощущений, тяготивших его в течение этого долгого вечера. Происходило нечто весьма неприглядное, и у него было тяжелое предчувствие, что в деле замешаны его старые друзья. Завтра он обязательно докопается до истины, но сейчас ему хотелось выкинуть мрачные мысли из головы и сконцентрироваться на них со Стефани. Наконец, они были наедине, по-настоящему наедине, и он не желал упускать этого благоприятного момента.
— А знаешь, какой самый надежный способ не умереть от холода? Надо быстро раздеться и лечь вместе в постель.
Стефани куталась в шерстяное одеяло, а дыхание из ее рта вырывалось струйками пара.
— Этот варварский способ наверняка лет сто назад изобрел какой-нибудь извращенец, у которого в доме не было центрального отопления. — Ей очень хотелось уютно свернуться калачиком в постели, тесно прижавшись к Ивану, но ее ужасала мысль о раздевании в этой ледяной каюте. Она усиленно шевелила пальцами ног и пыталась поплотнее завернуться в одеяло в надежде, что огонь, наконец, разгонит жуткий холод и нагреет влажную атмосферу.
— Так ты думаешь, здесь когда-нибудь станет тепло?
— А ты в этом сомневаешься?
— Очень уж маленький камин.
— Но и комната невелика, — ответил он и принес из своей каюты бутылку бренди и две маленькие рюмки. Он разлил темную жидкость и протянул одну рюмку Стефани. — За дружбу, честность и любовь.
— За это можно выпить.
Стефани медленно потягивала напиток, и тепло стало разливаться по всему ее телу. После нескольких глотков напряжение от прошедшего вечера начало ослабевать.
— Ты думал о Мелоди, когда произносил тост?
