— Все в порядке. Ее величество Линкола держит все под жестким контролем. Все работает и крутится. Плотина понемногу отстраивается, крепость на берегу пролива возводится. Сведений про трехтысячный отряд рыцарей из Керранги пока нет. Подозревают, что те отошли на самый юг нашего Щита. То же самое подтвердили из Гачи, где рыцари были замечены при форсировании реки Хаваси. Но самое интересное, бабушка очень попросила обратить внимание на ту информацию, которую она узнала от наложниц. При более тщательных допросах выяснилось, что все они помнят только пять последних лет своей жизни. Плюс-минус один-полтора года. По их собственным высказываниям, император, перед тем как сделать их своими наложницами, стер им память о прежних семьях и родителях. Но так они высказываются лишь после того, как их хорошенько прижмут легкими пытками. До этого они щебечут вполне складные легенды о городах и поселках где они якобы родились и выросли.
— Интересные сказочки! — воскликнул Виктор. — А что на это твой папенька?
— Сразу поспешил в крыло увеселении выяснять биографию Мааниты. Боюсь только, что она давно и прекрасно к подобным вопросам приготовилась. Достаточно сказать, что родилась на той стороне Шлема. И как проверишь?
— Действительно. Вот если бы мы с тобой ее допрашивали… Ну а что на эту тему сумели выпытать у евнухов?
— Те вообще об этом ничего не знают. — Кажется, этим строкам бабушкиного послания Роза не могла поверить. — Или их допрашивали плохо. Но говорят, что к выполнению своих почетных обязанностей они приступили только три года назад. До этого они с девяти лет обучались и воспитывались в Дажане, самом обособленном, элитном монастыре, где готовят новых евнухов для гарема императора. Самого факта своей кастрации никто из них не помнит, да и жизнь до девятилетнего возраста представляют себе очень смутно. Также они утверждают, что их предшественники получили крупные суммы денег и приличные особняки в других городах, куда после обстоятельного введения в курс дела новичков они и отбыли. Замена этих существ среднего рода проводится раз в три — три с половиной года, и каждый из воспитанников просто мечтает как можно скорее попасть в гарем его императорского величества.
К концу рассказа оба мужчины пристально посмотрели друг на друга, и Тербон выдохнул от озарения:
— Неужели и евнухов они… того?..
Менгарец перед ответом озлобленно помассировал свой подбородок. Видно было, что он не хочет поднимать этот вопрос в присутствии принцессы:
— Похоже, что у них вся система так хорошо отлажена, что и тут никакой утечки сведений. Просто отслужившие свой срок евнухи грузились в повозки со своими деньгами, оружием, скарбом и…
Он многозначительно цокнул языком, но такой ответ Розу не удовлетворил:
— Я вам все рассказала. Теперь и вас послушаю. — Когда она поняла всю подноготную предполагаемых пока еще отношений в Каменном граде, то схватилась в ужасе за голову и зашептала: — Ой, мамочка! Какой кошмар! Поверить не могу… Но зачем они так делали? Какой в этом смысл? Это же полное безумие! Узнай об этом подданные Гранлео, они бы его сами в мгновение ока растерзали.
— Как видишь, не растерзали. И скорей всего, ничего не узнали. А вот выловить бы нам парочку возчиков…
— Неужели подобное продолжалось здесь все девятьсот лет? — все ужасалась принцесса, и Менгарец понял, что надо срочно загрузить ее самой ответственной работой. Подхватил под ручку и подтолкнул к выходу из помещения с Колыбельной. Успев только напоследок бросить идущему сзади генералу:
— Тербон, срочно приготовь несколько разведывательных групп, которые уже завтра утром должны будут отправиться на ту сторону. Пусть разведают все как следует и попутно постараются приволочь парочку этих возчиков. Может, у нас появится шанс исправить существующую конфронтацию с остальными жителями империи.
Глава 27
КОРОЛЕВСТВО РЕДОНДЕРА
Расположенное на самом юге Первого Щита, а вернее, на его юго-западной оконечности, это высокогорное государство славилось своим боевым духом, который только слегка смогли надломить Львы Пустыни, и в последние годы — своим мудрым правителем. Последний монарх просидел на троне целых сорок пять лет, что вообще считалось немыслимым для данного мира. Но выжил сам и спас свой народ. Сумел избежать трений с соседями, подспудно укрепить свою державу, увеличить народонаселение, обеспечить себя железом и как следствие отличным оружием. Сельскохозяйственные угодья, несмотря на неблагоприятные высокогорные условия, считались одними из самых лучших на континенте. Животноводство покрывало не только внутреннее потребление мяса, молока, шерсти и всего сопутствующего, но немалая часть продавалась соседям. Мудрый был король, очень мудрый…
Но сейчас он умирал. Старость и тяжелые болезни распластали его тело на широком ложе, дыхание прерывалось, а по телу все чаще прокатывались последние судорожные усилия в борьбе за жизнь. Разве что глаза продолжали смотреть властно и строго. Но и в них уже появилась предсмертная поволока.
Король неотрывно смотрел на старшего сына, который со скорбным ожиданием ловил каждое последнее слово своего отца. В спальне присутствовал еще только один человек, граф Давахир Сенделай, самый преданный защитник королевской династии. В его присутствии и проходил последний разговор умирающего монарха. Закончив перечислять последние свои наставления и пожелания, он оставил самый сложный вопрос напоследок:
— Оксент…
— Да, отец.
— Поклянись мне, Оксент, что никогда не станешь воевать с королевством Кезохи.
Ни единой заминки или сомнения не послышалось в голосе наследника:
— Клянусь! — Правда, смотрел он при этом на скрещенные мечи на противоположной стене.
Но мудрый правитель этого не заметил. Облегченно вздохнув, он отчетливо прошептал:
— Спасибо, сынок. Правь справедливо…
Последняя короткая судорога, и смерть забрала старого короля в свои объятия. Словно продолжая разговор уже с покойником, Оксент заговорил:
— Справедливо? Да, постараюсь восстановить попранную справедливость, вырежу сердце своего врага и скормлю бешеным собакам. Это я тоже обещаю! Да и вообще, отец, ты ведь никогда не любил всей душой ни одну женщину, даже мою мать. Как ты можешь понять мои чувства к Ари? Вот именно… — Он закрыл ладонью остекленевшие глаза отца и повернулся к графу: — Давахир, поднимай войска! А на выходе объяви придворным, что положено.
Восторженный граф приложил правый кулак к сердцу и бросился к выходу. Пока наследник приблизился к смежному со спальней залу, там уже разносился рев исполнительного Давахира:
— На колени! Да здравствует его величество, король Редондеры Оксент Второй!
Новоиспеченный монарх прошел на середину зала, разглядывая своих подданных. Те вели себя соответственно табели о рангах: кто снял шляпу и лишь слегка склонился, кто встал на одно колено, кто на два, а кто и пал ниц. Придворные дамы присели в глубоком книксене, стараясь выставить свои прелести в наиболее выгодном свете. Но все затаили дыхание, ожидая первого слова своего властелина. И тот заговорил, после выдержанной паузы:
— Перед смертью мой отец благословил меня и дал добро на правление вами. Мы долго с ним обсуждали последние новости. Положение для моего королевства наступило самое благоприятное. Основной гегемон нашего мира, империя Сангремар, разгромлен. И в связи с гибелью императора Гранлео мы получили возможность наказать нашего кровного врага, королевство Кезохи. Мой отец дал благословение и на эту священную войну. Последнюю волю отца, высказанную в последние минуты его жизни, я поклялся выполнить даже ценой собственного благополучия. Поэтому слушай мое первое повеление: наши доблестные войска выступают немедленно. Все главы знатных родов присоединяются к колонне по ходу движения. Вперед! Победа будет за нами!
