будет в будущем помогать им во всех начинаниях. Поэтому обошлись пока только общими намеками и двусмысленными рассуждениями. Как ни странно, им поверили и гул недовольных голосов приутих.
К всеобщей радости, на двадцать пятый день начался сильно припозднившийся период дождей. Это помогло быстро избавиться от скопившихся гор мелкого мусора и прочих остатков, служащих постоянными источниками инфекционных заболеваний. Ну и запасы нормальной питьевой воды за две недели дождей восстановились полностью. Дальние и близкие колодцы очистились, восстановились, а значит, отпала потребность изнурительных переносов питьевой воды из подземного озера. В связи с этим на тридцать пятый день в госпитале остались только те, кто получил ранения или травмы в последние дни на возведении линии обороны. Может, именно поэтому к сороковому дню удалось вчерне завершить весь радиус крепостной стены и приготовиться к отражению первой атаки довольно внушительной, хорошо организованной банды, которая пришла на руины столицы грабить и убивать. Причем приближалась эта банда к городу как можно незаметнее. Тем более собравшиеся в стаю разбойники были удивлены, когда их встретили правильно организованные засады и ловушки, а потом и неприступная стена. Словно кто-то заранее знал обо всех планах и намерениях кровожадных разбойников. Первую волну агрессоров удалось уничтожить полностью и практически без потерь. Что еще больше усилило непререкаемый авторитет возглавившего власть в городе дуэта: капитана и врача. Даже редкие ворчуны теперь поверили, что таинственные силы Творца действительно не оставили без опеки выживших избранников, а значит, можно вполне безбоязненно, с оптимизмом и надеждой смотреть в будущее, растить детей, сажать деревья и строить дома. Врач и капитан дали многим тысячам людей настоящий стимул к жизни и к продолжению рода человеческого.
Главная тяжесть познания истинных тайн и груз небывалой ответственности остались на плечах правящего дуэта. Никто, кроме них и нескольких особо приближенных к ним людей, не знал обо всех опасностях, грозящих как восстанавливаемому городу, так и всему человечеству в целом. От такого груза ответственности Бензик с Донтером отказались бы с неописуемой радостью, но так уж сложилось, что именно им суждено было узнать о самом страшном. О новой смертельной угрозе для остатков выжившего человечества.
Начиналось все более или менее прозаично. Совершенно измотанный первыми организационными суматохами при создании госпиталя, а потом еще двумя сутками беспрерывной работы по спасению больных, Бензик весь пятый день просто проспал – почти в бессознательном состоянии. И хорошо еще, что у него появился личный адъютант, способный перегрызть горло любому, кто бы побеспокоил сон старика. Таким незаменимым помощником оказался тот самый мальчик Массум, который после разгрома религиозных фанатиков пробрался к врачу и не отходил от него ни на шаг. Оставалось только удивляться, как Массум успевал поесть сам и когда находил время для личного сна, но уже через пару дней Бензик не представлял себе, что бы он делал без своего невероятно проворного и смышленого помощника. На четвертый день в некоторых ситуациях он уже распоряжался медсестрами и учил их, что и как надо давать больным в том или ином случае. А когда старик впал в бессознательный сон, Массум лично несколько часов сдерживал поток рвущихся к врачу посетителей. Потом появился капитан, полностью одобрил действия преданного Массума и оставил того в домике вместе с Бензиком. А снаружи поставил самую дисциплинированную стражу, дав команду не беспокоить спящих, пока те сами не выйдут наружу.
Может, при таком радикальном отсечении врача от больных кто-то из них и умер, зато сам старик выжил и нашел в себе силы продолжить борьбу за спасение сотен нуждающихся в его помощи людей. Следующие три дня его уже заставляли спать, а Массум тщательно следил, по распоряжению Донтера, чтобы старик не принимал больше те самые таблетки, которые давали бодрость, убирали сонливость, но никак не могли убрать накапливающуюся усталость. Поэтому Бензик к десятому дню пребывания на Предзакатной площади почувствовал себя настолько хорошо, что решил показать капитану основные чудеса обещанной помощи неведомых сил. Да и сам он очень надеялся на то, что обильные воды в затопленных галереях спадут и вскоре представится возможность достать затонувшие тела тех, кому было положено заботиться о своих согражданах и подданных.
В поход лидеры возрождающегося города прихватили с собой еще двоих. Кроме преданного Массума взяли с собой лейтенанта императорской гвардии Даниэля Баругви, который к тому времени исполнял обязанности первого заместителя капитана и идеально зарекомендовал себя на новом месте.
Когда достигли озера, Бензик раздал прихваченные с собой таблетки вытяжки сока бетеля и попросил каждого принять по четыре штуки. Да и сам проделал ту же самую процедуру, хотя на первый раз отправляться в путешествие разума не собирался. Конечно, он понимал, что использовать ребенка в предстоящих утоплениях не совсем этично, пусть даже и при его добровольном согласии. С другой стороны, он был совершенно уверен в положительном результате и хотел, чтобы именно Массум вместе с Даниэлем Баругви в будущем занимался тщательной и длительной разведкой прилегающей к развалинам Харди местности. Самому отвлекаться на это и отрывать от насущных дел руководства капитана было бы слишком недальновидно.
Во время всего спуска и непосредственно переправы на связанном заранее плоту врач подробно описал схему всего предстоящего действа, упуская только некоторые детали. Особенно одну из них, без которой путешествие разума считалось невозможным. А именно: конкретные составляющие таинственной таблетки. Вот если удастся в скором будущем достать из воды Вителлу, императора Бутена и всех остальных, пусть они и решают, как быть с тайнами.
Трудно несколькими словами описать, какое воздействие произвел рассказ на ближайших соратников. Лейтенант воспринял это как должное и, скорее всего, не слишком-то и удивился. Массум просто не поверил, несмотря на детскую фантазию. Хотя повторно и не менее решительно подтвердил свое желание принять участие в эксперименте. А вот Донтер загорелся предстоящим испытанием с невероятным энтузиазмом. Для него только сама возможность воспарить куда-то и окинуть всю планету единым взглядом показалась величественной и невероятно важной. Помимо этого, он вознамерился в обязательном порядке найти хоть каких-то спасшихся при катастрофе сограждан Океании. Потому что к тому времени еще не знал, что несколько его земляков в тяжелом состоянии находятся в госпитале.
– Ведь многие миллионы жили не только в городе, – с воодушевлением восклицал он, размахивая внушительным факелом, словно тростинкой. – На островах, в прибрежных зонах на западе, в глубине Зеленого материка. Мне известно, например, точное местонахождение огромного поселения геологов высоко в горах. Уверен, там остались выжившие специалисты.
– Да? Но если там и остались выжившие, то что это вам даст? – Бензик продолжал разговор, а сам внимательно высматривал дальнейший путь. – Все правильно, нам туда!
– Как – что даст? – не понял капитан, устремляясь за стариком.
– Ведь кораблей сейчас не существует, и увидеться с ними у нас или у вас никакой возможности не будет.
– Да… Об этом я забыл, – сник Донтер. Вот только оптимизма ему было не занимать. – Но зато будет еще больше смысла бороться за наше будущее! Вы только представьте, если мы сможем объединить наши усилия, скажем, через год, ну или хотя бы через два-три года!
– Согласен. Сам о таком мечтаю. Только вот… Сначала их отыскать еще надо. Так, кажется, пришли. Вот этот спуск.
Им удалось преодолеть только несколько ступенек, когда пламя факелов высветило темную гладь воды. Бывший невропатолог не сдержался и скорбно запричитал:
– Да что же это творится! Вода и не думает спадать. Если не ошибаюсь, она за десять дней и на миллиметр ниже не стала. Кошмар! Так мы и через год до тел наших друзей не доберемся!
Спутники долгим молчанием выразили сочувствие, и только чуть позже лейтенант Баругви спросил:
– Глубоко находятся тела?
Бензик со злостью столкнул ногой камень в воду, и черное зеркало пошло рябью разбегающихся кругов:
– Вопрос не только в глубине. Она примерно метров двадцать пять. Тела могут быть и на двадцати. Опытные ныряльщики могли бы на такую глубину нырнуть. Вся сложность в том, что до тех галерей еще добраться надо – по другим затопленным вырубкам в породе. Как раз это и есть самая неразрешимая задача.
– Ничего, значит, подождем год, – решительно произнес Донтер. – Раз нет пока другого способа
