кроются секреты! Какие великие для нас тайны ожидают своего раскрытия! Какие неимоверные силы мы бы смогли приручить и поставить себе на службу…
– Ну вот, – со старческим ехидством проскрипел вдруг Массум. – Совсем недавно кто-то здесь утверждал, что мечтать вредно.
От такого замечания все трое расслабились, наблюдая, как капитан замер с открытым ртом. Но тот и не подумал извиняться за непоследовательность. Наоборот, сжал губы и распрямил плечи:
– Зря смеетесь. Как бы там ни было, но стоит попробовать. Тем более, что проблема с вражеской армией выдвигается на первое место. Теперь я могу находиться в воде сутками. Да и оба наших академика тоже. Вдруг мы что-нибудь ценное отыщем.
– А кто будет управлять городом? – иронично нахмурился Даниэль. – Мне ведь придется немедленно выдвигаться в сторону Египта.
– Не обязательно тебе это делать лично. Пока с этим первым этапом вполне может справиться и капрал со своим отрядом. Тем более, если получит в свое распоряжение всю нашу конницу в двадцать пять голов.
– А что делать мне?
– Будешь готовить остальные отряды для ночных нападений на лагерь врага. И присматривать за порядком в городе во время нашего отсутствия. Думаю, что новые власти города общими силами справятся с любыми трудностями.
Розалия засомневалась:
– Но если жители потребуют общения с тобой, например?
– Проще всего будет им сказать, что мое тело ушло очищаться от скверны в священных водах.
Все четверо уже собрались подниматься в храм, когда на вырубленных ступенях показались тревожные отблески пламени и послышался встревоженный голос Бензика:
– Друзья, вы еще там?
Глава 18
НАШЕ ВРЕМЯ, ЧИНКИС
Досадливо мотнув гривой, Чинкис уже в который раз подумал, что на пенсию следовало уйти гораздо раньше. Как могло простое слово, прозвучавшее из переводного ретранслятора, довести до того, что все внутренние клеточки отважного цорка содрогнулись, словно от удара? Ведь слово-вопрос означало его личное имя, а какой чистильщик станет от этого содрогаться? Правильно, только бывший, давно списанный из глубокого космоса по причине нервного расстройства или старческого маразма.
Отбрасывая столь неприятные для себя сравнения, цорк резко встряхнул гривой и шагнул к пульту управления:
– Да! Чинкис слушает.
Кто с ним разговаривает, он и спрашивать не стал. Потому что сразу заметил по мерцающим огонькам режим работы закрытого канала связи. Все-таки русские решили откликнуться на его приглашение и поговорить. Вот только с какими полномочиями прибыл на переговоры очередной примат? Вряд ли они в данной обстановке так быстро свяжут цорка с первым человеком своего государства.
– Здравствуйте, Чинкис! – бодро продолжили с той стороны. – Вы еще намерены продолжать с нами переговоры?
– Конечно. Именно поэтому и держу канал связи в рабочем состоянии.
– В таком случае мы бы хотели продолжить наш разговор.
– И я бы хотел, – довольно грубо перебил невидимого собеседника цорк. – Да только вам известны мои условия: переговоры ведутся только с вашим лидером непосредственно.
– Мы с этим согласны! – послышалось неожиданное утверждение. – Буквально через полминуты господин президент будет на прямой связи.
Чинкис с довольным хмыканьем уселся в свое кресло, но удивления не сдержал:
– С чего бы это вы так быстро поверили?
– Недостаточно быстро, за что и приносим самые искренние и глубокие извинения. Но вы сами понимаете, что у нас тут творится…
– Еще как понимаю!
– …К тому же на данный момент мы вашу идентичность проверили сразу по нескольким направлениям. Основное – заявление археологической экспедиции под руководством Александра Константиновича Броди. Судя по переданному нам докладу, он со всей ответственностью заявляет, что с вами необходимо провести срочные переговоры и договориться о полном взаимном сотрудничестве.
– Приятно, что нашлись люди, давшие мне такие лестные рекомендации.
Невидимый собеседник вряд ли уловил через автоматический переводчик весь сарказм последней фразы чистильщика, хотя, по утверждениям ученых, аппарат был способен на передачу любых эмоций. После небольшой паузы послышались официальные представления как посланца аларастрасийской цивилизации, так и русского президента. После чего в динамиках послышался немного охрипший усталый голос:
– Рад приветствовать первого представителя инопланетного разума! Счастлив, что Высшему совету в вашем лице, господин советник, удалось преодолеть все досадные помехи на пути нашего первого контакта. И смею заверить, что этого первого контакта все человечество во все времена ждало с большим трепетом, энтузиазмом и восторженным предвкушением.
– Мне тоже очень приятно, господин президент, что трудности первого этапа преодолены и мы теперь сможем более конструктивно переговорить о насущных проблемах вашей цивилизации.
– Увы! Как это ни прискорбно, а скорее всего, и постыдно, но вынужден признать, что проблемы человечество создает собственными руками.
– Не могу не согласиться с вашим утверждением, господин президент. Да и кому, как не вам, знать лучше всех обо всех подлостях и преступлениях, которые совершаются на вашей планете. По долгу деятельности, так сказать, положено. Удивляет только то, что вы так беззубо боретесь с явными врагами вашего общепланетного развития.
– А что мы могли сделать? – возмутился голос и послышался неприятный кашель.
– Сейчас – уже ничего. Но вот раньше?
– М-да! Как все легко свалить на историю. А ведь и вы, господин советник, в свое время негативно повлияли на развитие всего человечества.
От такого справедливого напоминания Чинкис грустно улыбнулся:
– Сожалею от всей души. Но тогда действительно были совершенно другие приоритеты. Сейчас все изменилось, и мы просто обязаны совместными усилиями восстановить справедливость, ликвидировать ядерную угрозу на вашей планете и вывести вашу цивилизацию в большой космос.
– Мне тоже хочется на это надеяться.
– Правда, мы должны убрать последние недоговоренности и сомнения, которые остаются между нами…
– Вы еще сомневаетесь в моей подлинности?
Цорк уже в который раз посмотрел на показатели речевого анализатора, который подтверждал стопроцентную идентификацию собеседника, и решительно возразил:
– Нисколько! Наша техника в подобных вопросах сбоев не дает.
В эфире опять послышался сдерживаемый кашель, который не успели отсечь от эфира, и Чинкис проявил вежливое беспокойство:
– Как ваше здоровье?
– Вполне терпимо. Врачи утверждают, что иду на поправку.
– Значит, все-таки ранение вы получили серьезное? Кажется, русский президент истолковал такую настойчивость по поводу его самочувствия по-своему:
– Господин советник, хочу вас заверить, что в любом случае, даже при моей неспособности находиться на вверенном мне посту, политика нашей команды не изменится. Мы твердо намерены следовать прежним курсом, и пусть вас не смущает шумиха, созданная навстречу неприемлемому ультиматуму.
– Не волнуйтесь, мне удалось в этом вопросе разобраться. – Чинкис во время разговора не переставал колдовать над остальными системами управления своего корабля и внимательно высматривать
