откашливаясь от воды. Потом затащили друг друга в лодку и распластались в ней, как пара дохлых рыбин.
Я оттолкнула надувную посудину веслом, и она отправилась в дрейф. Когда я повернулась к Хукеру, он сидел на палубе, подтянув под себя ноги и свесив голову.
Я опустилась рядом с ним на колени.
- Как ты?
- Дай мне очухаться. У меня чертовски кружится голова.
Я прошла на корму и посмотрела на парней в лодке. Сейчас они уже сидели, позволяя посудине свободно дрейфовать. Недостаточно далеко, чтобы я почувствовала себя в безопасности. Я выстрелила, зная, что целюсь далеко вправо от них. Они вытаращились на меня, словно я была Женщиной-Демоном. Хромоног скрючился над бортом и начал грести к берегу.
Хукер встал рядом со мной, держась за рыболовный стул.
- Они взяли надувную лодку?
- Ага, решили поплавать.
- Разве не здорово? Мертвые плохие парни?
- Я никого никогда не убивала.
- Самое время начать.
Хукер перевесился через поручень, и его вырвало. Закончив со рвотой, он снова шлепнулся на палубу и распластался, как цыпленок табака, с закрытыми глазами.
- Они «транкнули» тебя, - сказала я.
- «Транкнули»?
- Накачали транквилизатором. Я знаю об этом все, потому что смотрю повторы передачи «Планета животных». Я так решила, потому что в тебя выстрелили, но крови не видно, а вон из твоей груди торчит дротик. Не двигайся.
Я вытащила дротик и посмотрела на него. Мне с трудом удалось его рассмотреть, потому что руки тряслись, а дротик был на удивление мал.
- Тебе повезло, что они не использовали большое ружье, - заметила я. – Должно быть, этими дротиками они усыпляют кроликов.
- Как ты выгнала их с яхты?
- Попросила по-хорошему.
Хукер улыбнулся и потер грудь в том месте, куда угодил дротик.
- Щиплет, - пожаловался он. – Не хочешь поцеловать, чтобы зажило?
Я наклонилась и поцеловала точнехонько рядом с уколом.
- Я бы вернул поцелуй, но, боюсь, меня стошнит, - сказал Хукер.
Вот она, чувствительная натура Парня из НАСКАР,
Я встала и проверила, как там поживают наши плохие парни. Они толкали лодку к берегу. И выглядели при этом неплохо.
- Нам стоит убраться отсюда, - предложила я Хукеру. – Можешь помочь мне поднять якорь?
- Ноу проблемо.
Он с трудом дополз до площадки для ныряния и сунул голову в воду. Потом вытащил голову из воды, кое-как добрался до рыболовного стула и с усилиями встал.
- Тебе следовало их пристрелить, - заявил он.
Мы выбрали якорь и отправились в плаванье. Слизняк и Хромоног смотрели нам вслед. Они на прощанье нам даже не помахали.
Хукер потихоньку подплыл к катеру «Си Рей».
- Выбрось-ка парочку кранцев по левому борту (упругий предмет, предназначенный для предохранения борта судна от удара о причальную стенку или борт другого судна – Прим.пер.). Давай посмотрим, нельзя ли пришвартоваться к их катеру и закинуть тебя на борт, чтобы ты смогла поработать над их движками.
Десять минут спустя я уже перебиралась с «Си Рей» на «Счастливую Потаскушку», подбирая штанцы. Я покромсала топливопроводы и вывела из строя электрические провода. Если Слизняк с Хромоногом и вернутся в Штаты, то только не на «Си Рей».
- Следующая остановка – Флорида, - возвестил Хукер. И перевел «Счастливую Потаскушку» на крейсерскую скорость.
Какое-то время я обозревала морские просторы в бинокль, но смотреть было не на что. Только небо лазурное да чуть волнующийся океан.
Хукер стоял у штурвала, а я растянулась на шезлонге позади него. Был понедельник, и, по моему предположению, я перешла в статус безработной. Это уже казалось не особенно важным. Я заснула, а когда проснулась, то мы вспахивали бурные волны.
- Идем на Ки-Уэст, - предупредил Хукер. – Погода меняется, а мне не по себе при таком волнении. Мне все равно нужно заправиться. Если я смогу воспользоваться причалом Ваны, то встану в Ки-Уэст. Если смогу, то договорюсь с каким-нибудь капитаном отвезти яхту вместе со мной в Майами.
Десять минут спустя показался Ки-Уэст. Хукер связался по радио с начальником причалов и получил разрешение воспользоваться причалом Ваны.
- Я швартуюсь, - сообщил мне Хукер, - только это будет еще та головная боль. Провести яхту на стоянку в таких условиях для меня чересчур сложно.
Мы вошли в гавань на бурунах с белыми барашками, и Хукер перешел на холостой ход. Там нашли наш причал, и Хукер послал меня на корму вести переговоры по рации. На месте нас уже ждали двое портовых рабочих из конторы начальника причалов, чтобы помочь пришвартоваться.
- Смотри, держись там на ногах, - предупредил Хукер. – Меня несет ветром и приливом, наверно я сейчас протараню пирс. Не хочу свалить тебя в воду.
Когда мы, наконец, очутились в безопасности, Хукер поблагодарил портовых рабочих, потом повернулся и побился головой о панель управления. Бум, бум, бум.
- Мне нужно выпить, - заявил он. – Желательно побольше.
- Подумаешь, всего-то пару раз протаранил пирс. И ты ничего не повредил, когда врезался в другую яхту. Ну, не очень много повредил, то есть.
- Если посмотреть с хорошей стороны, - добавил Хукер. – Ты была великолепна. Даже ни разу не уронила пульт.
Мы собрали немного еды, захватили свои спортивные сумки и прошли три квартала до «мини». Хукер поездил немного кругами, чтобы убедиться, что за нами нет слежки, потом припарковался у дома Ваны. Мы зашли внутрь и плюхнулись на диван.
- Я вымотался, - пожаловался Хукер.
- Да, денек у тебя выдался насыщенный. Ты сражался с пиявками. Потом тебя усыпили, как зверюгу. И ты превратил пирс в мусор.
- Я бы погонял тебя по дому, но не думаю, что смогу подняться с дивана, - признался Хукер.
Я занесла еду в кухню и сделала сандвичи. Потом принесла их вместе с бутылкой водки и бокалом в гостиную.
- Ты пить не будешь? – спросил Хукер, забирая у меня тарелку.
- Может, попозже. У меня семнадцать сообщений, на которые срочно нужно ответить, и я не хочу пьяной беседовать с мамой.
- Да, матери это ненавидят.
Десять минут спустя Хукер отключился на диване. Я укрыла его одеялом и ушла в гостевую спальню. Там скользнула под покрывала на удобной кровати для гостей, но заснула не сразу. Слишком много вещей беспокоило. Требовалось связать много концов с концами.
Хукер уже принял душ, переоделся и попивал кофе на кухне, когда я прошаркала мимо него в гостевом халате и налила кружку кофе.
- С утречком, - поздоровалась я.
- С утречком.
Он обнял меня одной рукой и запечатлел дружеский поцелуй на макушке, словно мы давно были
