- А?
Сбоку по щеке у него стекала струйка крови. Я подъехала к светофору и остановилась. Кровь сочилась из пореза на лбу Хукера. На след от пули не похоже, да и разрез неглубокий. Кожа вокруг ранки покраснела и вспухла. Я перевела взгляд на ветровое стекло и увидела отметину от удара. Хукер отстегнул ремень безопасности и вовремя не прицепил его обратно. В то самое мгновение в разгар гаражных неприятностей я вляпала Хукера в ветровое стекло.
- Какое счастье, что ты такой крепкий парень, - сказала я Хукеру.
- Ага, - подтвердил он. – А ведь я собираюсь тебя защищать. Нас обоих. Хотя тебе стоит вести себя поспокойнее. Я не смогу тебя защищать, когда ты постоянно так носишься.
- Держись. Я отвезу тебя в пункт «скорой помощи».
- Здорово, - отозвался Хукер. – Мне нравится проводить с тобой время.
Я позвонила Джуди и взяла курс на больницу Южного побережья. Был субботний вечер, и мы с Хукером появились в больнице как раз в промежутке между обрушившимся на нее шквалом жертв потасовок среди водителей в дорожных пробках и ночным парадом алкоголиков и наркоманов-неудачников. Поскольку мы попали между этими двумя часами пик, то Хукера обработали почти мгновенно. Его голову осмотрели и залепили пластырем. Сделали несколько анализов. У него выявили сотрясение средней тяжести. Я получила список инструкций, как с ним обращаться в ближайшие двадцать четыре часа. И мы были свободны.
Поддерживая Хукера под локоть, я вела его к выходу. Мимо нас катили носилки, которые толкал санитар. На носилках лежал почти весь закутанный в простыню мужчина. На животе у него лежала медицинская карта. Очутившись рядом с носилками, я поймала взгляд типа, лежавшего на них. Им оказался Хромоног.
Хромоног от неожиданности открыл рот.
- Ты! – завопил он, резко сев, и попытался схватить меня, уронив при этом на пол карту.
Я отпрыгнула, а санитар быстро толкнул носилки вперед.
- Ты недостаточно сильно его стукнула, - зашептал мне Хукер. – Похоже, он ходячий мертвец. Его нельзя убить.
Хорошо знать, что Хукер чувствовал себя лучше.
Я помогла ему забраться в «мини», один бок которого был полностью помят, козырек отсутствовал, а в нижней части задней двери присутствовала россыпь дырок от руль.
Я пересекла Саут-Бич и взяла направление на север к Коллинз. Я не хотела рисковать, возвращаясь в квартиры Хукера, Билла или Джуди. Коли на то пошло, я вообще не хотела рисковать, оставаясь в Саут-Бич.
Хукер сидел, закрыв глаза и приложив руку ко лбу.
- Как голова болит, - пожаловался он. – У меня праматерь всех головных болей.
- Только не усни. Тебе нельзя спать.
- Барни, нужно быть трупом, чтобы заснуть с такой головной болью.
- Думаю поехать в северную часть города и поискать отель.
- На Коллинз куча отелей. Как только ты доберешься на севере до «Фонтенбло», мы будем в безопасности.
Я сунулась в четыре отеля, включая «Фонтенбло», и нигде не нашлось свободный мест. Во Флориде наступил пик сезона. В пятом отеле оказался номер на одного. Как раз то, что мне нужно. Я боялась оставить Хукера без присмотра.
С моей помощью мы очутились в номере, и я позвонила Джуди, чтобы сообщить, что все в порядке. Комната оказалась чистой и удобной. Отель был рядом с пляжем, но наш номер выходил окнами на Коллинз.
Хукер растянулся на кровати королевских размеров, а я отправилась в ванную комнату проверить свои волосы. Там встала перед зеркалом, набрала в легкие воздух и сняла шляпу.
Черт.
Я выдохнула и натянула шляпу обратно. Они отрастут, сказала я себе. И это просто клок. Я же не облысела. Должно быть, по меньшей мере дюйм или два волос осталось там, где он оттяпал их.
Я вернулась в спальню, села в кресло и стала наблюдать за Хукером. Он приоткрыл один глаз и посмотрел на меня.
- Ты собираешься сидеть там и пялиться на меня всю ночь? Это бросает в дрожь.
- Я следую списку инструкций, который мне вручили в больнице.
- Те инструкции для случая тяжелой контузии. А у меня средней тяжести. Они дали тебе неправильные инструкции. В твоей инструкции должно быть написано: пойти в постель с контуженным.
- Я так не думаю.
- Ты не можешь сидеть в кресле всю ночь. К утру ты устанешь. И не сможешь больше перехитрить плохих парней.
Он был прав.
Я легла рядом с ним.
- Мы оставим свет, чтобы я могла проверять тебя. И ты должен вести себя хорошо.
- Со мной все будет хорошо, если ты не вздумаешь меня гладить, когда я сплю.
- Я не собираюсь тебя гладить! И тебе не положено спать.
Я закрыла глаза и мгновенно провались в сон. Когда я проснулась, свет был выключен, и в комнате стояла тьма. Я протянула руку, чтобы проверить Хукера.
- Я так и знал, что ты не сможешь удержаться от соблазна, - произнес Хукер.
- Это не ласка. Это постельная проверка. Тебе положено было оставить свет включенным.
- Я не могу спать с включенным светом.
- Тебе и не положено спать.
- Дремать мне можно. Кроме того, невозможно спать при таком шуме.
И тогда я услышала. Бум, бум, бум, бум.
В соседнем номере о стену билась кровать.
- Обожежмой.
- Это еще что. Будет еще интереснее. Она там, знаешь, как стонет и визжит.
- Да ну.
- Клянусь Богом. Подожди, еще услышишь. Если бы не больная башка, у меня бы встало, как бревно.
- Я ничего не слышу, кроме этого стука.
- Прислушайся и не болтай.
Мы лежали в темноте и слушали. Раздалось несколько приглушенных стонов, а потом какое-то тихое бормотание.
- Я не слышу, что они говорят, - сказала я Хукеру.
- Шшш!
Стук возобновился вместе со стонами. Стоны cтали громче.
- Вот оно сейчас, - прошептал Хукер.
«Да, - раздалось за стеной. - О да. О боже. О боже. О боже. О боже».
Бум, бум, бум. Бум. БАХ, БАХ, БАХ.
Я боялась, что висевшая у нас над головами картина сорвется со стены и обрушится на нас.
«О БОЖЕ!»
И затем наступила тишина.
- Ну, - подвел итог Хукер. – Было весело.
- Она притворялась.
- На слух мне не показалось, что она притворялась.
- Трудно поверить. Ни одна женщина не выдает такое, если не притворяется.
- Такая информация просто очень тревожит.
