интересно мне: кого вы позовете для работы с боларами? Полностью доверяю вашему опыту в подобных делах, но я также слышал, что среди Эль-Митоланов бытует мнение о зеленых шарах как о никчемном лесном мусоре. Как бы такие колдуны не испортили наших наметившихся отношений со стаей. К тому же вы сами говорили, что это поселение летающих растений, возможно, уникально именно из-за своего неимоверно высокого общественного развития.
— Признаю твои опасения обоснованными. — Хлеби скорбно ухмыльнулся. — Я сам еще пару часов назад относился к гипотезе о разумности этих летающих растений как к нонсенсу. Зато теперь хочу выбрать такого человека, который и раньше ратовал за гуманное отношение к боларам. Таких колдунов несколько. И одного из них ты знаешь весьма хорошо. По твоим же словам…
— Кто же это?
— Один из твоих столичных наставников, Давид Сонный. Что, удивлен? Он тебе так много тайн раскрыл преждевременно, а о своих работах примерно десятилетней давности ничего не рассказал?
— Ни слова! — воскликнул Кремон с некоторой обидой.
— Ну значит, не до того ему было. Теперь главное, чтобы у него оказалась возможность откликнуться на мой вызов. Хотя король ему просто-напросто и приказать может. Но я бы предпочел его добровольное желание. Чем он занимался в последние годы?
Ученик пожал в недоумении плечами:
— Конкретно не знаю… Мы проводили занятия в основном у него дома. Сонный говорил, что о его специализации я узнаю, когда сам стану Эль-Митоланом. Лишь дядя Кралей намекал, что этот колдун в королевском университете работает.
— Могу добавить, что не просто работает, а преподает. И является самым молодым профессором на кафедре биологических и лесотехнических наук.
— О-о! Тогда он самый достойный вариант! — воскликнул Кремон. — Ведь и человек он просто замечательный.
— Не спорю. Осталось только надеяться, что он примчится сюда самым первым. И отлично оборудованная башня станет для него любимым рабочим местом. Да он ее и достроить поможет со своей магической силой.
— И вы уже выбрали конкретное место для здания?
— Конечно! Оно у меня уже тут, в голове. — Хлеби указательным пальцем дотронулся до своего виска. — Но завтра с утра я сам лично отправлюсь с бригадой на этот древний курган и еще раз тщательно обследую его внутренности. Насколько удастся, естественно. Раньше я как-то в него втискивался «отделенным сознанием», но ничего интересного так и не обнаружил. Только подозрения он все-таки вызывает — своей неправильной формой и месторасположением. Если опасных пустот внутри не обнаружу, построим башню на вершине. Если что-то будет мешать, начнем рыть котлован сбоку от холма или на его более пологом склоне.
— Жаль, меня не будет с вами, — немного огорчился молодой Эль-Митолан. — Тоже бы хотел поучиться подземной разведке.
— А чего тебе учиться?! — с неожиданным раздражением фыркнул наставник. — Если ты, будучи совсем обессиленный, ко мне в лабораторию на большой глубине сумел прорваться сквозь несколько магических уровней защиты. Надеюсь, ты не забыл о моем приказе больше не совершать подобных действий?
— Нет, что вы! Да у меня и тогда это получилось скорее спонтанно и на эйфории после Воспламенения.
— Ладно. Готовься к отъезду. Но не переедай слишком. — Хлеби пытался казаться строгим, но глаза искрились от сдерживаемого смеха. — А то бедный Торнадо не выдержит чрезмерного веса.
— Ха! Да этот вороной красавец троих таких, как я, выдержит! — возразил Кремон и добавил: — Даже представить не могу, что Торнадо бы продали и он бы сейчас плуг таскал.
— Да. Повезло ему, что ты тут появился. Пожалуй, конкретно ему повезло даже больше всех…
Последние приготовления не заняли слишком много времени, и Кремон вдобавок успел поприсутствовать на встрече с вызванными управленцами Агвана. Протектор дал конкретные и четкие задания для каждого, ответил на вопросы и сделал кое-какие уточнения после них. И запустил механизм строительства в действие.
Теперь поселок издали напоминал разбуженный муравейник. Даже в период самых интенсивных сезонных работ там не было так многолюдно и оживленно. Поднявшись перед самым обедом на башню, Коперрульф с Кремоной весьма бурно и горячо обсудили начавшиеся преобразования и осмотрели местность с самой высокой точки замка. Вид сверху открывался действительно чудесный. И дворецкий похвастался впервые здесь находящемуся парню:
— Каждое утро стараюсь тут бывать. Настроение тогда на весь день прекрасное и бодрое. И тебе советую.
— Постараюсь. Если время найдется…
После таких слов Коперрульф от огорчения схватился за лоб:
— Это моя вина! Как я мог забыть о таком прекрасном месте для занятий?! Ничего, скоро мы это исправим! Пошли обедать.
И первым стал спускаться по витой каменной лестнице. Кремон скорбно вздохнул и пошел следом, внутренне возмущаясь: «Ну вот! Теперь еще и по лестницам заставят бегать с полным вооружением! А потом спрашивать будут, что я красивого увидел своими залитыми потом глазами? Хоть я и нашел способ избавляться от помех такого характера, но все-таки! Почему все прекрасное и хорошее надо испортить грубыми и бессердечными издевательствами? Э-хе-хе!..»
За обеденным столом в этот раз было на удивление тихо и немногословно. Долгое время. Видимо, каждый обитатель замка мысленно прокручивал предстоящие действия и раскладывал их в надлежащей последовательности. Вот только одна персона свои предстоящие действия собиралась провести вразрез с ожиданиями остальных. Хотя по первой фразе, которую эта персона произнесла, никто вначале и предположить не мог, что дело обстоит так серьезно.
— Дедушка Хлеби! — Мальвика сделала специальную паузу и дождалась-таки, пока задумавшийся хозяин замка не переведет на нее недоуменный взгляд. — Большое спасибо за обед.
— Мм… да не за что! — Старший Эль-Митолан оглядел ученика и дворецкого, которые еще поглощали пищу полным ходом, затем демонстративно перевел взгляд на большие настенные часы и попытался улыбнуться девушке: — А что ж так мало съела? И так быстро?
И вот тут юное создание выплеснуло наружу свои, видимо, с трудом скрываемые до сей поры гнев и раздражение.
— А что мне еще остается делать? Ведь мне здесь только и разрешается, что сказать спасибо да помалкивать во всех остальных случаях. А я человек свободный! И почему я должна скрывать свои мечты и желания? Почему я должна делать то, что мне не нравится? У меня никогда не было родни, я росла сиротой, но ни один житель наших хуторов не ущемлял мою свободу. Никогда! Я так понимаю, там и была моя семья. А здесь? Не хочу быть рабыней! Могу я уйти прямо сейчас?
В наступившей тишине все замерли. Даже Кремон перестал жевать, хоть рот у него остался полон пищи. Лишь чуть позже тетушка Анна печально покачала головой и прошептала укоризненно:
— Мальвика, Мальвика…
Видимо, домоправительница уже давно и всеми силами пыталась исправить вздорный норов своей воспитанницы, и для нее эта яростная вспышка сопротивления была не новой. И в данный момент тетушка прекрасно осознавала, что ее племянник воспользуется ситуацией и отпустит девчонку на все четыре стороны. Но больше всего ей было обидно за развал своих далеко идущих планов. Ведь теперь уже точно никакие женщины не смогут появиться в замке ни на каких условиях. И ни при каких обстоятельствах гордый родственник не подпустит к себе даже самых соблазнительных красавиц.
Кремон к судьбе строптивицы был совершенно равнодушен. Его просто поразила неслыханная наглость, с которой это никчемное и косоглазое создание высказывало нелепые обвинения, вместо того чтобы трепетно благодарить за немыслимое, по понятиям даже благодатной Энормии, опекунство.
Лишь Коперрульф почему-то пожалел бедную девочку и приготовился защищать всеми имеющимися у него возможностями. Вплоть до… До чего именно он предполагал дойти в своей защите, отставной капитан
