– Ха! А то я тебя не знаю, Каралюх! – прожгла его взглядом Александра. – Спишь и видишь, как бы не только мне, но и самому шефу подгадить! Иначе бы ты и пальцем махнуть в мою сторону не осмелился.
Словно не слыша последней перепалки между агентами, Павел Павлович шумно выдохнул и приказал:
– Все в мой кабинет! А ты тут, девочка, посиди, нас подожди, подумай хорошенько. Когда я вернусь, будь готова к любому, вплоть до того, что тебе и в самом деле придется кое-что отрезать у своего последнего хахаля.
Все поспешно вышли, раздался стук закрывающейся двери и удаляющий топот ног по коридору. Оставшись одна, Александра почувствовала, что от страха и жуткого предчувствия сейчас потеряет сознание, и, в качестве контрмеры, стала бешено дергаться в путах, проверяя их прочность. Даже если за ней и наблюдают, ничего: подобное действие присуще любому связанному, даже если он уверен, что вскоре будет на свободе. Но в конторе привязывали на совесть, да и стул был привинчен к полу намертво. Тогда девушка сосредоточила всю свою энергию на размышлениях:
«Что они задумали? Ведь о наших совместных с Дмитрием чувствах они догадались, и теперь со стопроцентной гарантией захотят использовать меня для шантажа. Как бы я тут ни выкручивалась и ни бравировала, такого монстра, как Пылыч, не проведешь. Они меня уж несколько дней как отстранили от основных дел, а теперь я и на подсмотре файлов сгорела. Дальше следует учитывать невероятную важность всего дела и невиданные средства, которые в него вбухали. Ради достижения положительного результата те самые таинственные «двое» из высшего руководства могут пожертвовать всей конторой без малейшего сожаления. Я ведь в самом начале предвидела «большую зачистку». Из чего можно сделать один очень печальный для меня вывод: живой я отсюда не уйду ни при каких обстоятельствах…»
Теперь уж слезы полились совсем не от раздражения глаз газом. Связанная девушка прощалась не только с собственной жизнью, но и со своей яркой, но такой короткой любовью. Представив себе лицо любимого до самой последней детали, она вздрогнула. Но теперь уже от страха не за себя, а за Дмитрия: «И его не отпустят живым ни в коем случае! Та же самая «зачистка» в финале коснется и Торговца. Только у него будет два варианта развития событий: или он всю оставшуюся жизнь проведет на пыточных растяжках, принуждаемый к сотрудничеству, или его после неудавшегося шантажа с использованием Елены тоже пустят в расход. В подобных вопросах всемирного значения контора и ее руководители придерживались только одного кредо: «Если не нам, то и никому другому!» А что у них получится с шантажом? Да ничего не получится! Дмитрий не такой дурак, чтобы дать себя заманить в какую-то лабораторию и превратиться в безвольного кролика для экспериментов. Ведь именно такой вариант событий больше всего устроит желающих вырваться единолично в иные миры. Очень недоверчиво относящийся ко всему Торговец обязательно вначале удостоверится в реальности существования сестры, и только тогда может попасться в ловушку. Но если судить всего лишь по двум словам в заглавии секретной папки: «Разработка Королюхова», то самой наживки для шантажа в руках врагов нет. Они элементарно блефуют. И их блеф Светозаров однозначно раскроет. А что дальше?»
На какое-то время Александра прервала свои размышления, тоскливо вслушиваясь в возобновившийся оживленный топот ног в коридоре. Но через минуту все опять стихло. Судьба давала еще некоторое время для обдумывания:
«Дальше вырисовывается только одно: контора попытается использовать меня…»
Теперь уже леденящий ужас пронзил все естество девушки. С судорожным всхлипом она представила, как тело любимого извивается от боли на пыточном столе, и протяжно застонала вслух. Но сразу вспомнила, что за ней наверняка следят, и судорожно задергалась в плотных путах. Теперь она твердо решила умереть сама, но не допустить пожизненных издевательств над любимым человеком. Тем более, что и ее личная вина в происшедшем была огромна. Если бы она настояла на своих признаниях, Светозаров обязательно бы что-то придумал и нашел противодействие и самой конторе, и работающим совместно с ней шантажистам. А теперь из-за ее глупости и нерешительности ему грозит жуткая смерть.
Голова пленницы бессильно свесилась на грудь, но мысли стали четкими, холодными и безжалостными к самой себе. Такого финала она не допустит, свою последнюю роль сыграет как положено. Оставалось только продумать возможные варианты действий, вопросов и ответов. Ну и дожидаться своих палачей.
И палачи не замедлили явиться. Все в том же составе, стараясь сохранить на лицах каменное выражение, они вошли в переоборудованную из ванной пыточную камеру и расположились на прежних местах. Разве что теперь в горящих ненавистью глазах Каралюха читалось еще и предвкушающее злорадство.
Павел Павлович в знакомой манере склонился над привязанной пленницей, безразличным тоном спросил:
– Чего дергалась?
– Руки и ноги затекли, – прохрипела девушка. – Ремни ведь набухли от воды…
– Ладно, я хорошими агентами не разбрасываюсь, – пробурчал шеф и сноровисто ослабил путы на ногах, поясе и плечах. А руки так и вовсе освободил. Глядя, как его подчиненная с заторможенным видом принялась разминать посиневшие пальцы, поощрительно кивнул: – Очень скоро они тебе пригодятся для обещанной тобой операции над объектом. Ты как, не передумала? Готова послужить отечеству?
Вздрагивая от холода и от цинизма своего начальника, Александра тихо простонала:
– Пыл Пылыч, да я его голыми руками порву! Причем мысленно она имела в виду Борюсика, отчего в ответе прозвучало столько страсти и искренности, что ей, скорее всего, поверили:
– Хм! Может, ты и в самом деле просто недисциплинированная нимфетка? Ладно! Сейчас проверим. Слушай внимательно, а потом не говори, что чего-то не поняла.
Девушка уставилась на шефа по-собачьи преданными глазами:
– Я вся внимание!
– Значит, сейчас вручаю тебе твой мобильник, и ты любыми правдами и неправдами должна в срочном порядке заставить объект прийти сюда, в офис. И чем быстрее он здесь появится, тем лучше. Вплоть до того, что бросает все и мчится сюда на всей скорости. Понятно?
– Без проблем! – Саша перешла на свой привычный деловой тон. – Но мне надо знать, чем он сейчас занимается, как далеко и в каком настроении.
– Он на центральной площади города, ведет безуспешные переговоры с одним из великих шантажистов, и настроение у него препаршивое. Скорей всего…
– Что с моим телохранителем и его группой?
– Их взяли и изолировали.
– Отлично! – Радость агента прозвучала искренне, потому что она заранее предвидела такой вариант. – Тогда это будет самый лучший выход. Я скажу объекту, что ни Петра, ни его помощников в холле нет, и, заметив это, я сейчас прячусь на пожарной лестнице.
– Отлично, девочка! – с явным облегчением Павел Павлович расправил грудь и даже позволил себе улыбнуться: – Ты, как всегда, гениально работаешь.
Затем он на короткое время замер, внимательно прислушиваясь к докладу, поступающему по маленькому наушнику в правом ухе. Требовательно протянул руку, и стоящий сзади Казик Теодорович вложил в нее мобильный телефон. Передавая аппарат девушке, шеф опять налился леденящей угрозой:
– Ставки слишком высоки, сама понимаешь. Поэтому постарайся меня не подвести. Учитывай, что при малейшей ошибке в твоих действиях или словах спасти тебя я буду бессилен. А пока я буду разбираться с начальством и докладывать о неудаче, тобой лично займется твой преданный товарищ по работе Королюхов.
Александра постаралась язвительной улыбкой показать свою полную уверенность в предстоящем деле (хотя уже само по себе упоминание о садисте Борюсике могло вызвать шок) и непослушными до сих пор пальцами нажала нужные кнопки. Успокаивающе при этом подмигнув нависшему над ней шефу, она начала разговор самым естественным образом:
– Сладенький, ты почему мне не звонишь?
– Да тут у меня важная встреча.
– Но с тобой все в порядке?
– Конечно! А почему ты спрашиваешь? У тебя какие-то сложности? – Голос Дмитрия стал
