– Нисколько. Лобный камень я тоже не услышала, музыку инициировать не удалось. – Она опустила плечи и стала такой несчастной, что захотелось немедленно утешить.
– Ерунда, нашла из-за чего расстраиваться. Порой люди там сотни раз проходят, а потом все равно подходят к камню, и музыка звучит для всех.
Кажется, в моем голосе мелькнуло столько восторга и воспоминаний, что это вызвало вспышку ревности у несчастной девушки.
– Можно подумать, ты там был. – Она не то спрашивала, не то утверждала.
– Да чего скрывать, был. И не раз. И гипну прошел как ученик искусств, как художник, как знаток живописи и поклонник нашего бога Китовраса.
После чего поднялся на ноги и протянул руку девушке:
– Хватит валяться, попу простудишь, камень холодный.
– Почему ты мне ничего раньше не рассказал?
– А смысл? И у нас что, было много свободного времени?
Глаза у нее блеснули пониманием и догадкой:
– Так, значит, ты… Точно! Как же я сразу не догадалась?! Если ты глотал первый щит – значит, ты инициировал звучание музыки в Пантеоне Рушатрона.
– Подумаешь. Там это чуть не каждый день случается. Например, одного дядьку видел, так его наверняка в хранители пригласили после этого.
– А ты почему не остался?
– Вот вначале девушек разыщу, а там видно будет, – ушел я от прямого ответа, первым двинувшись к проломленной стене, за которой мелькали факелы наемников. – Пора здесь закругляться. Больше мы ничего не отыщем!
Как ни странно, но на мой нелегитимный приказ Шаайла только тяжело вздохнула и смиренно попросила:
– Может, мы еще поищем?
– Да на здоровье! – Я был рад, что мне как бы разрешено покинуть это место. – Пока последние заслоны не уйдут на ту сторону моста, поиски можно продолжать. Чарли, за мной!
Выбравшись наружу, я с облегчением вдохнул свежий воздух и перекинулся несколькими словами с другом:
– Ну, как тебе этот знак? Да еще в таком гиблом месте?
– У кого спрашиваешь? Если я его даже не видел! Это ты у нас спец по хождению между мирами.
– Такой же спец, как и ты! Все тебе до подробностей рассказывал.
– А толку? Ты лучше признайся: хочешь в тот мир с колокольчиком наведаться прямо сейчас?
– Я что, с ума сошел?! Место запомним, будет возможность – вернемся. Тогда и заглянем со всеми предосторожностями. Вон, уже раз ты меня сквозь камыши на плечах носил.
– Ха! Если бы вся проблема была в одних камышах. Но вот почему и знак, и контрфорс теперь рядом?
– Да уж, та еще загадка, – согласился я. – Но пока не испытаем, пока не шагнем на ту сторону, вернее, в иной мир, ответа на это не получим. Ну разве что в Сияющий курган еще раз перед тем наведаемся.
Затем мы поспешили к скале. На ее верхушке, словно на боевом посту, дежурил лейтенант Кори с несколькими воинами, и мой первый вопрос к нему был вполне ожидаем:
– Ивлаевы еще не проезжали?
– Нет. Мне лица всех хорошо видны – по двое в узком месте проезжают и факелов там полно. Кстати, внизу полковник наш, очень хотел с тобой переговорить.
Пришлось покидать отличный наблюдательный пункт и спускаться вниз. Там по узкой дороге, ведущей в последнюю долину, поднимались сплошным потоком переселенцы. Огромная масса их уже скопилась перед мостом, пространство все казалось заполнено факелами и костерками.
Именно туда и указал рукой поджидающий меня офицер:
– Затор получился, пропускная способность вашего мостика маленькая.
– Кто ж знал, что вас сюда столько припрется!
Мой намек был понят, и командир наемников представился:
– Полковник Дункан Белый.
– Мастер Михаил Македонский и мой помощник Чарли Эдисон. Чем можем быть полезны?
– Да вы и так сотворили невозможное: помогли нам ускориться на марше, дали связь с пограничниками, соорудили мост. Лучше скажи, чего это ты так интересуешься нашими героинями? Родственницы?
Что они там наплели о своих родственниках, я понятия не имел. Поэтому, боясь попасть впросак, солгал:
– Да нет, просто один верный, прекрасный друг взял с меня клятву позаботиться об этих девушках, разыскать и помочь им немедленно вернуться в Рушатрон.
– Уж не тот ли это их родственник, которого похитили кречи и за которого наши красавицы выполняют обеты по уничтожение зроаков?
– Да, скорее всего, именно он. Потому что он очень ждет своих родственниц в столице Моррейди и умоляет их вернуться к нему как можно скорее.
– Так он жив? – поразился полковник.
А мне и врать дальше не пришлось:
– Несомненно! Ему чудом удалось сбежать из плена, и теперь он сам не свой из-за пропажи Марии, Веры и Катерины.
А что? Пусть все на Ничейных землях знают, что Борис Ивлаев жив. Такую идею я продумал во время тяжкого перемещения глыб. Мне показалось, что подобным образом я подтолкну этих глупышек к немедленному возвращению. Понятное дело, что как только я их встречу, то здорово нашлепаю по задницам: войны им, видите ли, захотелось! Обеты они выполняют!
Но мало ли что случится? Вдруг мы с ними разминемся в этом столпотворении? Вдруг они отправились в царство Леснавское в обход всего горного кряжа и Грохвы? То есть сразу вышли на простор Ничейных земель да и подались к людям? На их месте я бы, к примеру, поступил именно так: приблизился к Грохве, заметил дымы над крепостью и обо всем сразу догадался. И лучшая дорога пролегает там, где тебя никто из врагов не ждет. Так что, если между наемниками, а потом и дальше по Ничейным землям распространится слух «Борей жив и ждет Ивлаевых в Рушатроне», будем все в шоколаде. Добавочные шансы для счастливой встречи лишними не станут.
Полковника проняло:
– Жаль! Такие героини – это гордость нашего полка. Не хотелось бы их отпускать со службы. Тем более сейчас, когда мы все поголовно лишаемся своих баронств и снова возвращаемся на контрактную оплату империи Моррейди.
– Странные вам всем предоставили условия, – подивился я. – А если вы потом опять в свои баронства вернетесь? Или часть баронов свои земли отвоюет?
– Ничего не поделаешь, – пригорюнился Дункан Белый. – Так были все документы царем составлены: бросили свои земли, значит, жди следующего царского указа. Только те считаются в своих правах, кто земли свои не покидал более чем на рудню и дольше этого времени по иным царствам не прятался.
– Хитер леснавский царь, ох хитер!
– Да уж!.. Мне-то что, и титул имеется, и земли, уйду в отставку – есть где голову преклонить. А вот ребяткам обломилось. Слишком уж мы понадеялись на смуту в Гадуни после убийства их императора. А тут эти твари все свои силы выставили.
– Ничего, им тоже конец придет, как и всей их империи! – вырвалось у меня со злостью. – Отольются им кровь детей и женские слезы!
Полковник заглянул мне в глаза:
– Тоже кто-то пропал из родных? – Так обычно деликатно спрашивали о родственниках, попавших на стол к людоедам.
– Да нет, судьба миловала. Но насмотрелся достаточно. Готов зроаков резать и рвать зубами до последнего вздоха.
