три фута. Рэнди Бриггс был карликом.
- О, черт, - произнесла я, глядя на него сверху вниз.
- В чем дело? – воскликнул он. - Никогда не видели людей небольшого роста?
- Только по телевизору.
- Считайте, что вам повезло.
Я вручила ему свое удостоверение:
- Я представляю залоговую контору Винсента Плама. Вы пропустили дату суда, и мы будем признательны, если вы назначите новую дату.
- Нет, - заявил Бриггс.
- Простите?
- Нет. Я не собираюсь ничего назначать. Я вообще не собираюсь в суд. Арест был сфальсифицирован.
- По правилам, по которым работает наша система, вам положено сказать это в суде.
- Прекрасно. Тогда давайте сюда суд.
- Суд нельзя вызвать на дом.
- Послушайте, у меня полно работы, - заявил Бриггс, закрывая дверь. – Мне нужно идти.
- Постойте! – закричала я. – Вы не можете вот так просто наплевать на предписание появиться в суде.
- А вот посмотрим.
- Вы не понимаете. Я уполномочена судом и Винсентом Пламом привести вас.
- О, неужели? И как вы собираетесь это проделать? Застрелить меня? Вы не можете стрелять в безоружного человека. - Он вытянул вперед руки. – Собираетесь надеть на меня наручники? Думаете сможете вытащить меня из квартиры и протащить по холлу так, чтобы не выглядеть по-идиотски? Большая скверная охотница за головами пристает к маленькому человеку. Вот так нас зовут, милочка. Не карлики, не гномы, не долбанные жевуны (персонажи в «Волшебнике Изумрудного города» или в оригинале 'Волшебнике из страны Оз' - Прим.пер.). Маленький человек. Понятно?
С пояса пропищал пейджер. Я посмотрела вниз проверить сообщение, как хлоп. Бриггс захлопнул и закрыл на замок дверь.
- Неудачница, - заявил он из-за двери.
Ну, не все прошло так гладко, как я надеялась. Сейчас у меня был выбор. Я могла выбить дверь и выбить из него дерьмо или ответить матушке. Ничто из этого особенно не привлекало, но я решила препочесть матушку.
Мои родители обитали в жилом районе Трентона по прозванию Бург. Никто по-настоящему никогда не покинет Бург. Можно переселиться хоть в Антарктику, но если родился и вырос в Бурге, то ты «бургер» на всю жизнь. Домики здесь небольшие и до умопомрачения чистенькие. Телевизоры большие и шумные. Парковки узкие. Семьи обширные. Здесь не нужны законы, требующие, чтобы ты убирал совком в пакетик собачье дерьмо. Если твоя собака нагадила на чей-то газон, то на следующее утро эти какашки очутятся на твоем крыльце. Вот так. В Бурге жизнь незамысловатая.
Я поддала газу «бьюику», вырулила со стоянки, направилась в Гамильтон, а оттуда к больнице Святого Франциска. Мои родители жили в паре кварталов за Святым Франциском по Рузвельт-стрит. Их двухквартирный дом был построен в те времена, когда семьям нужна была только одна ванна, а тарелки мыли вручную.
Когда я подъехала к тротуару, матушка стояла в дверях. Плечом к плечу рядом с ней встала бабуля Мазур. Обе невысокие и худенькие, с чертами, намекающими на наличие монгольских предков… наверное, в виде помешанных мародеров.
- Слава Богу, ты здесь, - произнесла матушка, наблюдая, как я выбираюсь из машины и иду к ней. – Что за туфли? Они выглядят, как рабочие ботинки.
- На прошлой неделе Бетти Жаяк, Эмма Гец и я ходили в то местечко, где танцуют мужики, - вмешалась Бабуля, - и у них там было несколько гарцующих парней, выглядевших как рабочие со стройки, так вот на тех парнишках красовались башмаки вроде этих. И потом, понимаешь, они сбрасывают одежду, и все, что у них остается, это вот эти башмаки и маленькие шелковые черные мешочки, прикрывающие их болтающиеся колокольчики.
Матушка сжала губы и перекрестилась.
- Ты мне не рассказывала об этом, - упрекнула она Бабулю.
- Наверное, вылетело из головы. Мы с Бетти и Эммой собирались поиграть в бинго в церкви, но вышло так, что бинго отменилось из-за этих «Рыцарей Колумба», устроивших там какую-то суету. Поэтому мы решили поумирать над мужиками в том новом клубе в центре. - Бабуля толкнула меня локотком. - Я сунула пятерку прямо в один из этих мешочков!
- Боже Святый Иисус Христос! – это сказал папаша, зашелестев газетой в гостиной.
Бабуля Мазур переехала жить к родителям несколько лет назад, когда дедуля отправился сыграть в большой покер на небеса. Матушка приняла это с дочерним смирением. А папаша стал читать периодическое издание «Оружие и амуниция».
- Так в чем дело?- спросила я. – Почему вы мне звонили на пейджер?
- Нам требуется сыщик, - заявила Бабуля.
Матушка закатила глаза и повела меня в кухню.
- Возьми печенье, - предложила она, ставя на маленький, покрытый пластиком кухонный стол банку с печеньем. – Может, стакан молока? Позавтракаешь?
Я открыла банку с печеньем и заглянула внутрь. Рассыпчатое шоколадное. Мое любимое.
- Расскажи ей, - поторопила Бабуля матушку, толкая ее в бок.
- Погоди, вот услышишь, - обратилась Бабуля ко мне. – Это еще та прелесть.
Я подняла брови и посмотрела на матушку.
- У нас семейная проблема, - сказала матушка. – Пропал твой дядюшка Фред. Пошел в магазин и еще не вернулся.
- Когда он ушел?
- В пятницу.
Я не донесла печенья до рта:
- Сегодня же понедельник!
- Разве не чудо? – произнесла Бабуля. – Готова поспорить, его похитили инопланетяне.
Дядюшка Фред был мужем двоюродной сестры бабули Мазур, Мейбл. По моим предположениям, я бы сказала, возраст его пребывал где-то между семьюдесятью и бесконечностью. Стоило людям сгорбиться и покрыться морщинами, как все они становились для меня на одно лицо. Дядюшка Фред – некто, кого я встречала на свадьбах и похоронах, и время от времени в мясной лавке Джиовичинни, где он заказывал четверть фунта мясного хлеба с оливками. Едди Сач, мясник, клал на весы хлеб, а дядюшка Фред говорил: «У вас хлеб в вощеной бумаге. Сколько эта бумага весит? Вы ведь не посчитаете эту вощеную бумагу? Я хочу, чтобы вы вычли из стоимости эту бумагу.»
Я засунула печенье в рот:
- Вы подали заявление о пропаже в полицию?
- Мейбл перво-наперво это сделала, - сообщила матушка.
- И?
- И они его не нашли.
Я залезла в холодильник и сама налила стакан молока.
- А что с машиной? Они нашли машину?
- Машину нашли на стоянке у «Грэнд юнион» (Компания, владеющая сетью супермаркетов – Прим.пер.). Все было закрыто и выглядело аккуратным и нетронутым.
- Он никак не оправится после того удара, приключившегося с ним в девяносто пятом, - вмешалась Бабуля. – Не думаю, что его лифт с тех пор исправно поднимается наверх, если ты понимаешь, о чем я. Может, он просто бродит где-то, как эти люди с болезнью Альцгеймера. Кто-нибудь додумался проверить проход в отделе с хлопьями? Вдруг он стоит там и не может ничего вспомнить.
Папаша пробубнил из гостиной что-то насчет Бабулиного лифта, и матушка бросила на папашу
